Прежде всего я убежденно заявляю, что в русской прозе Иван Сергеевич первый открыл одну из важнейших жизненных и литературных тем. Прежде, чем назвать ее, напомню, что в XIX веке в отечественной прозе доминировала, заполняла и журнальные, и книжные страницы социально-политическая проблематика.

Памяти Н.С. Лескова.

В этом святочном рассказе отразилось «орловское происхождение» Лескова, его глубочайшее знание русской провинции как корневой основы жизни России. Писатель нередко подчёркивал: «В литературе меня считают орловцем». Орёл явился местом действия множества лесковских произведений и таким образом стал известен во всём цивилизованном читающем мире. «Заразительно весёлой, чисто орловской панорамой» назвал «Грабёж» сын писателя Андрей Николаевич Лесков.

"Эта картина не только порывает с традицией, но и демонстрирует нам влияние современной науки, особенно биологии, на искусство Климта в частности и венскую культуру 1890—1918 годов в целом. По свидетельству искусствоведа Эмили Браун, Климт читал Дарвина и восхищался строением клетки — главного “строительного блока” живых организмов".

Одно объяснение этому я знаю точно. – Как ни быстро изменяется жизнь, как ни отстал я от неё, во мне всё равно царит уверенность, что я всё, по сути, уже знаю. И познавательная функция искусства для меня перестала существовать. По похожей причине – и компенсаторная функция искусства. Я ж почти не живу – и утешаться незачем.

Памяти Вилли Мельникова. "Вилли бывал на моей старой квартире, в которой я жил с детства. Выглянув в окно, он стал рассказывать о моем районе. И оказалось, что он знал его не ху-же меня. Причина сразу же выяснилась. От метро «Октябрьское поле» или «Щукинская» он ездил к себе на работу в институт имени Гамалеи"...

Посвящается С. Г. на день рождения.

Если отбросить ненужную критику и еще более ненужные восторги, то "Эгоист" как роман - это сплошная неудача. Обстановка дворянской усадьбы изображена весьма условно, примерно как обстановка русского поместья у Тургенева, персонажи схематичны, скорее функции, а не люди.

С отцом она перевоплощалась, она ощущала невероятную ни с чем не сравнимую свободу. Волю. Азарт. Гон и ветер, отсутствие правил и резонов, единство с природой и мифом. Ты – теоретик, а Матвей был практиком. Тебе история открывает последовательность событий, а ему открывались тайны. Вне всякой связи с событиями. Тебя интересуют причины и следствия – а его материальные вещественные свидетельства времени и связи времен, ему по большому счету, все равно, что там, почему и откуда взялось.

Литтлтон. "Плутарх, Харон и английский книжный продавец (28-й диалог из "Диалогов мертвых")". Перевод Владимира Соколова.