Этот рассказ я слышал давно от своего старшего коллеги Заура Налоева. Помнится, мы сидели у него в кабинете и, что случалось нечасто, беседовали просто так, ни о чем. Между другими темами заговорили и о нашем языке, на котором, увы, свободно говорит все меньше людей. Однако разговор шел не о его мрачном будущем, а о том, что в жизни иногда случаются курьезы: вдруг где-нибудь вдали от родных мест, когда такого совсем не ожидаешь, встречается носитель твоего редкого языка.

Наверное, самая простая рифма к слову «ребенок» найдется сразу же — «теленок». Каким я был тогда, в далеком 1980-ом?.. Да и в самом деле — большим бесхитростным теленком. Даже самые мои жгучие мысли — будь то обида на чужую несправедливость или осмысливание собственного несовершенства — могли запросто и вдруг превратиться из кусачего овода в легковесную бабочку.

Самаришка

У Самаришки пропал мужик. Две недели назад уехал в район за архивной справкой и как в воду канул.

Да и немудрено: при таком половодье кануть в воду запросто можно. Мелкая по лету река — с весенним ледоходом так разлилась, что кое-где перегородила дорогу, отрезав к деревне всякие пути.

Он не имел сердца. Души и разума даже кот не наплакал. И хотя был сложно устроен — множество людей вложили в него частицу самих себя — не мог чувствовать. А вот с фамилией ему повезло: «Яковлев»! Мало того, его предки внесли изрядный вклад в отечественную авиацию. Правда, говорить о них следует как о заданном количестве определенного типа машин в каждом новом поколении, поскольку в миру являлись самолетами. Понятно, стало быть, что речь о вещи, изделии человеческих рук.

Разговоря

Субботний день. Банный.

Волокут бабы санки с флягами на ручей. Котлы на камелёнках нальют, к вечеру байны топить задумают.

Вон Нинка в клюквенном шерстяном плату. Саночки у неё поданые: ручка под поясок, полозья широкие. Считай, сами едут. Катит себе легонечко одной рукой, другой семечки полузгиват.

В конце сентября меня пригласили съездить в Кенозеро. Ничего неожиданного поездка не предвещала: экскурсия на теплоходе с выходом на острова. В Кенозере я бывала уже не раз, но в летние месяцы. Увидеть озеро в пору золотой осени?.. Огромное озеро, глубиной от 70 до 120 метров… Оно и летом сказочно красиво, не оторвёшь глаз, а сейчас… И я, конечно, согласилась.

1

С чего начинается роман «Тихий Дон»?

Первую фразу — «Мелеховский двор — на самом краю хутора» — припомнят, думаю, многие. Скажут и о пленной турчанке, которую взял себе в жёны казак Мелехов Прокофий. То бишь, вспомнят предысторию; а современность в эпохальном этом повествовании с чего начинается, с какого события?

И не всякий припомнит, что начинается она — с рыбалки!

1

Говорят, есть такая наука — «теория катастроф». Я не берусь судить, насколько продвинулись математики, пытаясь взять на короткий поводок парадоксальную непредсказуемость Его Величества Случая. Впрочем, одно я знаю наверняка, иногда этот шутник в лихо сдвинутой набекрень короне кладет человеку на плечо свою тяжелую руку — и, оглянувшись, ты вдруг видишь его доброе, улыбающееся лицо.

— Ты готов?

***

В один из летних дней зашла я домой, чтобы немного отдохнуть от огородных дел. Только присела, как в дом влетела моя девятилетняя племянница Ленка, кареглазая и темноволосая девчонка, которую мы называем Катастрофа.

Тут же под окном послышался вопль покинутого ею шестилетнего поклонника:

— Лена, выходи! Ну, Лена, выходи!

Владимир Иванович Бочаров разлюбил горы. Этот существенный факт навел его на мысль продать дачу в верховье Малой Лабы, в километре от границы Северо-Кавказского заповедника. Найти покупателя, представлялось, было делом несложным.