Квартет — это беседа четырех неглупых людей. 

Йозеф Гайдн

Распрощавшись с Зюсмайером и договорившись о выступлении в Бюргтеатре, Бетховен направился в дом к графине Эрдеди. Уже весьма надоевшая ему любовница с каждым днем требовала все больше и больше, в то время как он жаждал, чтобы его оставили в покое. Впрочем, учеба учебой, а оставь дражайшую Анну-Марию хотя бы на полгода в одиночестве, так она, к бабке не ходи, ждать не станет.

Бетховен продолжил выполнять задания Гайдна, которые неизменно отдавал на проверку Шенку или Альбрехтсбергеру. Последний был посвящен в тайну. После двух или трех подобных встреч Альбрехтсбергер подарил своему новому ученику написанный им учебник под названием: «Фундаментальное руководство по композиции», который вышел четыре года назад и теперь уже сделался букинистической редкостью. Тем не менее Альбрехтсбергер изыскал где-то экземпляр и презентовал его Бетховену, который немедленно вцепился в подарок с хваткой дорвавшегося до мяса хищника.

Кроме Бетховена, за долгую преподавательскую карьеру Иоганн Георг Альбрехтсбергер будет помогать таким выдающимся музыкантам, как Иоганну Непомуку Гуммелю (69), Игнацу Мошелесу (70), а также Венцелю Галенбергу (71), Фердинанду Рису, братьям Пиксис (72) и многим другим. А в один прекрасный день именно к нему Бетховен направит своего любимого ученика Карла Черни.

Едва отучившись у Альбрехтсбергера, Бетховен находит себе новых учителей, на этот раз по скрипке. Ими становятся руководитель струнного квартета князя Лихновского, любимый ученик Сальери Игнац Шуппанциг, (73) с которым к тому времени он был шапочно знаком, и ученик Гайдна Иоганн Баптист Крумпхольц. Не беда, что Шуппанциг на целых шесть лет моложе Людвига, а Крумпхольц на двадцать пять старше. Главное, что оба профессионалы, каких поискать. Что же до Иоганна Баптиста, то за свою жизнь он напишет шесть концертов для арфы с оркестром, пятьдесят две сонаты, а также квартеты для арфы со струнными и дуэты с разными инструментами. А также оставит после себя учебный курс игры на арфе.

Сотрудничество оказалось взаимовыгодным, Игнац спал и видел, как в один прекрасный день уйдет от князя и организует собственный квартет. Предполагалось, что львиную долю репертуара напишет для них Бетховен, так что коллектив тут же прославится и начнет приносить стабильные доходы. Музыкант-виртуоз Игнац Шуппанциг был убежден, что невозможно написать по-настоящему хорошую музыку для инструмента, которым ты не овладел, как невозможно иметь ребенка от женщины, с которой не спал. Бетховен его в этом полностью поддерживал, так как получалось, что Игнац был сам заинтересован не взимать с него платы за обучение. Но сюрпризы на этом не кончились, неутомимый Игнац умудрился убедить друзей-музыкантов из своего будущего оркестра также знакомить композитора с их инструментами. Таким образом, Бетховен изучал флейту вместе с флейтистом Шолем, Ян Вацлав Штих — сценическое имя Джованни Пунто (74) — преподавал ему игру на валторне,  а затем пришла очередь взять в руки кларнет Фридловского (75).

— В Вене толпы музыкантов, которые спят и видят, как они в один прекрасный день прославятся и разбогатеют. Музицирующие вельможи готовы кормить своих зрителей обедами, лишь бы только те посидели в зале во время концерта. Такого упадка еще не знал этот город музыки! — разорялся  Игнац.

— Да уж, музыкантов и вправду многовато, — мрачно поддакивал ему Бетховен.

— Вот именно, плюнь – и угодишь в коллегу по ремеслу. Впрочем, у нас с вами, милейший Людвиг, совсем иная планида, и если мы сделаем все, как нужно, если все пойдет по разработанному мною плану, ваши вещи будут готовы в срок, и при этом вы реально будете владеть всеми инструментами, для которых пишите… ух! Гарантирую вам, любезнейший ван Бетховен, что на первой же академии реально плюнуть будет некуда.

— Потому что вы пригласите своих друзей-музыкантов и саму академию сделаете безденежной?

— Да нет же. Потому что мы все сделаем как надо, мы не только подготовим блестящую программу, но еще и заранее распустим по городу слухи, что наше выступление, это… это…

— Как будто гений музыки, покинув нас с уходом Моцарта, возвратился ныне на землю.  Тьфу.

— Вот именно! Не сочтите за труд, запишите мне этот пассаж. Очень даже может пригодиться в дальнейшем. И не беспокойтесь, даже если мне придется умереть для того, чтобы зал был полон, я скорее позволю хирургу вскрыть себе вены, нежели соглашусь исполнять вашу гениальную музыку при полупустом зале.

— Не проблема, как сказал маэстро Гендель (76): «в пустом зале музыка звучит лучше», — добродушно отмахнулся Бетховен, подмечая, что Игнаца заинтересовала и эта фраза, подхваченная им на одном из вечеров у Доротеи. Вроде бы анекдотец тогда рассказывал Гайдн, хотя не исключено, что и Сальери, старики обычно посещали салоны вместе.

— Забавно, — заулыбался Шуппанциг, — вы сегодня меня весь день изумляете. — Впрочем, может, он говорил это о репетиции?

— Как-то в Лондоне Гендель давал свою академию, на которую почти никто не пришел.

— На Генделя не пришел? — уточнил Игнац.

— Угу. Он тогда был молод и не столь знаменит.

— Ах, молод. Ну да, ну да…

— Когда же прослушавшие весь концерт друзья начали так да эдак утешать композитора, тот с улыбкой ответил: «бог с вами, в пустом зале музыка звучит лучше».

Однажды Бетховен принес Игнацу свой новый Седьмой струнный квартет – тот его не понял. Показали музыкантам, из которых Шуппанциг собирался сколотить свой квартет – те определили новое новаторское произведение Людвига как нагромождение звуков.

— Это они тебе подпевают! — бесился Бетховен. — Заранее прознали, прохвосты, что начальство не одобрило, вот теперь и лают на хорошую вещь.

Решили пригласить музыканта со стороны. В это время в Вену как раз приехал давний боннский знакомец Людвига виолончелист Бернгард Ромберг (77). Пошли к нему. Тот был рад снова встретиться с Бетховеном, тут же усадил гостей, налил им по кружке молодого вина, а сам пока приладил ноты поближе к свету и начал играть, постепенно все больше и больше мрачнея.

— Нет уж, увольте! Такой проклятой дичи я в жизни не играл, да и впредь играть не стану! — наконец выкрикнул он, бросив на пол смычок.

В спорном квартете вторую часть начинало шутливое скерцандо виолончели, основанное всего на одной ноте.

Так они и расстались, а потом въедливый Игнац еще долго читал ноты, пока не понял, что хотел сказать его приятель. Так что Седьмой струнный квартет прозвучал, а через несколько лет к нему привыкли настолько, что уже никто не удивлялся таким причудам композитора.

Пойдет время, и Игнац Шуппанциг сдержит свое слово, основав в 1804 году собственный струнный квартет, а Бетховен сдержит свое, подарив его музыкантам репертуар. Во всяком случае, известно, что именно квартет Игнаца Шуппанцинга сделается первым исполнителем большинства квартетов Людвига ван Бетховена.