1 сентября. Вот и осень. Сегодня тихо и пасмурно. Вчера мы с Таней выкопали морковь и свёклу, убрали в погреб. А Витя нам пожарил по кусочку  мяса на обед – раскопал в морозилке. Там преимущественно замороженные ягоды на компот и кости для супа, но вот нашёл. Мы накануне поговорили о том, что как же хочется мяса, так давно не ели. И Илья мяса не возит, говорит, оно и так дорогое, а здесь с наценкой никто покупать не будет. Мы бы всё же купили, тем более, что Путин пообещал пенсионерам по 10 тысяч выплаты. Наверно, мы хищницы.

А грибов никаких нет, даже поганок. Прогулялись, колючек на одежду нацепляли, и всё!

4 сентября. На градуснике 10 градусов тепла. Это после таких-то жарких дней! Привыкли выбегать на улицу налегке, а теперь надо утепляться. Пожалуй, скоро и печки  топить начнём.

Вчера почтальонка принесла бандероль – два экземпляра журнала «Берега». Вот Витя какой внимательный – всё перечитал. И обнаружил, что в моей подборке последнее стихотворение оборвано на середине. Не то чтобы я сильно расстроилась. Но мне это стихотворение дорого. Ну теперь ничего не поделаешь.

Надо бы начинать колонку утеплять, но так холодно и ветрено, что не хочется приступать. Может, в бабье лето начнём, когда потеплеет.

6 сентября. Первый заморозок. Вода в ванночке перед домом покрылась тонким ледком. Солнце с утра. В тени ещё трава седая, а на солнце уже всё оттаяло. Тихо, безветренно. Я вчера после сообщения МЧС оборвала последние огурцы, помидоры, сорвала последний кабачок, перцы. И подёргала из земли всё, кроме капусты и огуречной ботвы. А надо было и ботву – мёрзлая, поникшая, вряд ли уже отойдёт. Да и капусты не будет. Просто дёргаю кочаны (какие кочаны – одни листья!) для кур.

Пора уже задуматься и определиться – оставаться нам на зиму тут или уезжать в город. Везде есть свои плюсы и минусы. И Витя тоже ещё не выбрал вариант.

Я последние три года практически ничего не писала. Говорила: буду просто жить, радоваться этой жизни, работать на земле, наслаждаться покоем и природой. Но так получилось, что радоваться особенно было нечему. У Вити онкология, последствия, теперь вот инсульт. И покоя не было, и природой наслаждаться времени и сил недоставало. И вот теперь думаю: тут, конечно, больше возможностей для движения, даже если дороги заметёт и завалит снегом. Хоть по усадьбе погулять. А там ведь совсем некуда. Лес загажен, бродячие собаки там стаями бегают, у домов тротуары узенькие, не протолкнёшься. Только в тесной квартирке сидеть. Но тут – если не писать, то что делать всю зиму? Только печки топить.

7 сентября. Все дни во внутреннем дворике (у нас в деревне говорят: на ворушке, а Витя называет: в патио) летает над цветами цинии и ночной красавицы бабочка. Рисунок: алые полоски на чёрном, а по уголкам крыльев белые пятнышки. Нашла сегодня в книге, это бабочка Адмирал. Красивая! Но сколько ей осталось летать? Вторую ночь заморозки. Успели вчера перебрать и опустить в погреб картошку. Теперь всё убрано. Помидоры занесла в избу, постепенно краснеют.

11 сентября. Наконец удалось сжечь всю сухую траву, картофельную и помидорную ботву, всё, что накопилось за лето. А когда закончили, поднялся ветер. Но мы золу прикрыли старыми листами жести, я её потом на грядки перевезу. Пару раз ходили с Таней за грибами. У неё глаз-алмаз – удалось найти несколько груздей. А я не вижу грибов («С такой женой от голода помрёшь», – говаривал доктор Волков). Но свинушек немного набрала. Устала, хотела выбросить их. Таня говорит: «Почисти и убери в морозилку, потом ещё нарвёшь, добавишь». Но Витя пожарил их с кабачками на ужин, оказалось очень вкусно. А сегодня у нас баня. Больше уже на сегодня никаких дел.

15 сентября. Вчера приехал Серёжа Дюмин. Отпросился с работы на три дня: «Я же обещал колонку утеплить!» Привёз листы утеплителя, какие-то крепления – всё в Лобне закупил. Человек слова и человек дела. До обеда он отдохнул, а потом возился с колонкой. А мы обрезали малину, сливы, тёрн, шиповник. Таня на своём участке всё обрезала, а я только половину. Устала, сегодня продолжу. Утром встала, показываю Вите руки: «Смотри». Они до локтей в ярких царапинах. Я в перчатках работать не могу, давят на запястья. Поэтому и малину, и крапиву, и шиповник, и всякие колючки резала и рвала голыми руками.

16 сентября. Серёжу проводили. Всё он сделал. Утеплил станцию так, что хоть живи там, в колодце. Конечно, устал. А отдохнуть уже не хватило времени. Но говорит: «Я хоть выспался». Свозил нас с Таней в Алгасово, купили продукты в «Пятёрочке». А то ведь уже и готовить не из чего. Позвонила Наталье, поблагодарила за Серёжу. Ведь она могла его и не отпустить. Он вчера за ужином очень трогательную речь сказал: «У Наташи родители рано ушли из жизни. У меня родители живы, но они на Украине, увидеться невозможно. И вы нам сейчас как родители, к которым хочется и нужно приезжать, помогать». Это и дорогого стоит, но и обязывает.

А когда перекрестили Серёжу на обратную дорогу, Таня пошла копать землю, а я успела до темноты перевозить все обрезанные ветки на огород. Даже не знаю, сколько тачек – возила и возила, пока не закончила. А Витя тем временем приготовил ужин.

18 сентября. Утром рано было тихо, безветренно. И мы с Витей сожгли все ветки на нашем и Танином огороде. Она проснулась, вышла, увидела дым и, не умывшись, не попив кофе, бросилась на огород, помогать. Поздно!

А потом я начала копать землю. Витя предлагал помощь, но не стала его напрягать. Копала до обеда и после обеда. Но когда к вечеру Таня сказала, что на следующий день обещают дождь, пришлось ускориться. Так уже спина болела, что пришлось звать Витю на помощь. И до темноты вся земля была вскопана. Одним днём! Мы когда здоровы были, и то три дня копали. Думала, что сегодня и не встану. Но вот встала. Намазала спину какой-то сибирской мазью, которую Юля из Томска привезла, обвязалась шерстяным платком, теперь сижу и жду, когда на улице потеплеет. Там солнце, но, оказывается, ночью был не обещанный дождь, а мороз – листья винограда помёрзли. В ванночке вода замёрзла. А мы шланг с водой не убрали, возможно, и кран перемёрз. Теперь жду, когда солнце упадёт на этот кран, нагреет его, тогда и за водой пойду.

Оказывается, Петя, который нас в Моршанск возил, лежит с инсультом в Моршанске. Когда у Вити случился инсульт, он не смог отвезти нас в больницу по какой-то причине. И вот сам попал, и тоже машину с трудом нашли, чтобы его отправить.

21 сентября. Рождество Пресвятой Богородицы. Даже обещанный дождь перестал лить ради такого праздника.

Позавчера приехал Витька. Дожди ещё не начались, и он предложил свозить нас в лесочки, куда мы сами никак бы не добрались. И такую нашёл берёзовую рощу, что ни в сказке сказать!.. Чистая, благородная, красивая, свежая, белоствольная. Как же там покойно, хорошо, и куда-то ушли все заботы. Ну а грибов, конечно, нет.

А потом начался затяжной дождь, он как будто поджидал, пока мы вернёмся с прогулки. И вчера, когда Витька повёз нас с Таней в Моршанск за пенсией, он не переставал идти. И ещё очень холодный ветер, мы основательно подмёрзли. Брали с собой зонтики, но где найти столько рук!

Ночью дождь и сильный ветер повалили оставшиеся цветы – астры, сентябрины, китайские розы. Сейчас я подвязала некоторые из них, может, ещё постоят. На вечер приглашены к Оксанке в Темяшево.

23 сентября. Ах какой хороший денёк! Солнышко выходит, тепло. Витя ушёл на дежурную прогулку. Сегодня мы Витьку проводим. Таня пока остаётся в деревне. Я вошла – у неё в сенцах сумки, сумки, сумки со всякими припасами на зиму – неимоверное количество закатанных банок (варенье, огурцы, помидоры, ассорти, свёкла, компот и т.д.), свежие овощи. Мне туда уже и добавить нечего. Готовлю прощальный стол – сегодня у нас посидим перед Витькиным отъездом.

27 сентября. Воздвижение Животворящего Креста Господня. В эти дни за пределами нашей усадьбы ничего такого не происходило, о чём можно было бы написать. А внутри – позавчера Витя отдал мне пухлую тетрадку. Это завершённая новая поэма. Теперь надо её набрать в компьютере. Я бы это сделала быстро, если бы Витя мне диктовал. Но он говорит: когда начнутся дожди, тогда и будем набирать. По набранному тексту легче редактировать, править, если это потребуется. Мне уже не терпится. И ещё никак не наберём три стихотворения, которые он написал уже после возвращения из больницы. На слух – хороши, но надо ещё глазами посмотреть.

Вчера обнаружила около своей калитки осенние опята. Набрала, отварила и пока убрала в морозилку. И ночью мне приснилось, что там, у калитки, ещё выросли опята. Пошли утром с Таней посмотреть – и точно! Добавила к вчерашним.

Женя Голоднов написал, что у них в Орехово-Зуево и грибов много, и ягод, и яблок. Чем-то мы провинились, что у нас в этом году ничего не уродилось.