Вот интересное совпадение: эту часть своих воспоминаний я начала писать 9 января наступившего 2023 года. И вспомнив про один документ, нашла его. И обомлела, увидев дату его заполнения: 9 января 1965 года.

А было так. Первые студенческие каникулы. Я дома в деревне. Взяв у мамы на работе машинку, решила поупражняться в машинописи (помните, был у нас такой предмет на первом курсе). Недолго думая, принялась описывать свою группу, каждого из новых друзей: как воспринимаю, как оцениваю. Любопытный документ, знаете ли. Излагаю почти без купюр.

106 группа. 15 студентов. Староста – Роберт Короткий. Наша группа – одна из лучших на курсе. Сессию группа сдала совсем неплохо, в основном на отлично. Удивляюсь и восхищаюсь тем, как сдаёт Роберт. Ему совершенно некогда готовиться: по заданию «Недели» он всё время в командировках…

Болею за Романа Арцишевского. Он хороший мальчишка, великий умница, и ему очень к лицу была бы повышенная стипендия…

Ленька Гвоздев – умная книга в дурном переплёте. Любит логически мыслить «от фонаря». Может быть, в этом и есть его основная ценность.

Володя Арбузов – великосветский грузчик, циник и умница. Впрочем, осторожен, в спорах занимает место золотой середины. Для меня он пока – нерешённое уравнение. Впрочем, нельзя утверждать, что я обо всех могу судить с точностью. Это просто попытка обобщить первые наблюдения.

Но вот уже кто человек, так это Михаил Иванович Демичев. Красивая душа у этого человека, уже хотя бы потому, что в ней всегда можно найти поддержку. К Демичеву можно прийти поплакаться или разделить с ним свою радость. В отношениях с ним все легко, просто и понятно. Миша – единственный человек, которого любит вся наша комната без исключения. В прошлом он – секретарь районки, и в отношении газеты мы с ним всегда находим общий язык. Член народного театра, Михаил Иванович любит «сыграть», и, глядя на него, забываешь о его возрасте…»

Друг мой Мишка

Да, Демичев. Михайла Иваныч. Мишка. Мой самый большой, самый верный любимый друг, почти брат. Сколько событий связано с ним, хотя по жизни нам редко удавалось быть рядом. Но ощущение дружеской близости живо до сих пор.

Как-то так вышло, что буквально с первых дней общежитского бытия мы подружились комнатами. На первом курсе мы жили вчетвером: я, Таня Ярковая, Алла Стулова и Галя Будеева, а у них в комнате Демичев, Юра Хренов и Миша Киселёв. С Киселёвым нас что-то притянуло друг к другу ещё в очереди на предэкзаменационный приём у Элеоноры Анатольевны Лазаревич, и мы с ним, взявшись за руки, после каждого экзамена, мотались по московским театрам, паркам, музеям (он три года служил в подмосковном Алабино и Москву знал лучше меня). Это было совершенно по-детски, легко и невинно. А тут и Демич, к которому потянуло, как (по ощущениям) ко взрослому, более опытному коллеге. Ведь я уже хлебнула варева кипучей жизни провинциальной районки, а он уже был газетный волк. Ну и Хренов не мог не влиться в нашу компанию. 

Появились совместные интересы, хотя все были очень разные. И по возрасту, и по жизненному опыту. Здесь, конечно же, по всем пунктам лидировал Демичев. Один из самых возрастных первокурсников, не зря же прижилось уважительное «Михайла Иваныч». Жил и работал на Дальнем Востоке. Женат, имеет дочь. Газета, море, тайга – его стихии. Татар – это тоже его любовь. Его без оговорок приняли в труппу знаменитого студенческого театра МГУ, играл одну из главных ролей в «Клопе» Маяковского. Мы всей компанией ходили на премьеру, хлопали и орали громче всех.

Меня с ним особенно сроднила целина, на которую стройотряд нашего фака девчонок не брал. Только троих со второго курса. У них были строительные специальности. Но я всё-таки поехала. Причём на две недели раньше всех, квартиръером. Надо было всё подготовить к приезду отряда, от жилья до стройплощадок и материалов. И ещё от нас в пионерлагерь отправилась Алька Шананина. Несколько наших девчонок потом поехали с отрядами других факультетов.

Увы мне! Только научилась основам работы штукатура, отряд потребовал сменить местных поваров, их варево есть было невозможно. Решили выдвинуть своих. И, конечно, кого? Меня!!! Ревела сутки. Какой я повар? Кроме как на нашу 341-ю комнату на четырёх человек иногда готовила. А тут – отряд, 40 человек, полный рацион, и на всё лето. Уговорили. Мама (уже через неделю – в Казахстан!) прислала поваренную книгу, кое-какие приправы, свои советы. 

И полетели горячие деньки у плиты. Почти три месяца, и почти без выходных. Но в целом были довольны, еду похваливали.

В Москву в конце августа прилетели. Первый, кого встретила на факультете, был Володя Логинов, взносы собирал. Смотрел на меня как-то странно. А дальше, как это в песни поётся: «И куда ни пойду обязательно повстречаю его на пути». Мы в это время особенно сдружились с Надей Матвеевой. Она была в одной группе с Логиновым. Так она меня на все мероприятия, что их группа проводила, стала зазывать. А на день рождения Логинова так и вовсе хозяйкой стола усадила. У меня же в это время ещё дружки были, и неплохие ребята. Тут ко мне пришёл Коля Владимиров из их группы и серьёзно так повёл разговор, что надо бы мне повнимательнее друг к другу быть, а не по сторонам глазеть. И уже вскоре мы поехали на летнюю практику. В разные стороны, но глядя в одном направлении.

В том, четвёртом, семестре случилось со мной одно происшествие, которое только на нашем факе и могло случиться.

Весной сдавали зарубежку Елизавете Петровне Кучборской. Кто сдавал, тот знает, каково это. Непредсказуемо. Зачёт, но это похлеще экзамена, если идти к Кучборской. У меня в билете Ибсен, «Пер Гюнт». Не помню, что отвечала конкретно, помню только, что почему-то заговорила о часто звучавшей тогда песне Сольвейг Грига. И как эта песня освещает весь сюжет «Пер Гюнта», и как хочется любить и плакать… Елизавета Петровна вскочила со стула, начала ещё развивать эту тему. Мы почему-то говорили обе разом, перебивая друг друга. Не помню уже, что сказала она, передавая мне зачётку, сердце останавливалось. Открыла потом уже зачётку, там крупными буками: ЗАЧЁТ и жирно подчёркнуто, и несколько восклицательных знаков.

Но это еще не конец. Понесла после сессии зачётку в учебную часть. На стол положила и пошла. И вдруг слышу:

- А где открепительный?

- Какой открепительный?

- Зарубежку зимой пересдавала?

Помню моё недоумение, ничего ведь не пересдавала.

Беру зачётку, в оценках зимней сессии по зарубежке перечёркнута оценка «хорошо» и подпись Анекеева. И сверху «ОТЛ». Подпись Кучборской и снова восклицательные.

Вот такая она – наша факультетская императрица Елизавета Петровна.

Ну и в конце. Судьба и факультет подарили мне (нам!) семью. С Володей Логиновым мы живём уже 57-й год. Всё время вместе, все время рядом.

И в профессии, и в жизни друг для друга надёжная опора. И наша дочь Аня родилась в университете, почти в прямом смысле слова. Меня тогда едва успели спустить в лифте с 16 этажа до вестибюльных лестниц, как тут же в машине скорой я и родила. О чём на факультете в это же утро появился плакат «Поздравляем! Первая дочь курса!».

Через четыре года появился ещё и сын, а недавно внук подарил нам правнучку. Елизавету, между прочим.