…Город был, несомненно, болен. Пока ещё излечимо… Я так тогда думал. Может, поэтому я сюда и пришвендял. Привела дорога. К Апрелю…  И не обойти, и не уйти… Раб дороги. Вольный… Да и одна она. Туда… 

     …Болезнь. Её видно издалека. Даже не глазами. Чем-то другим. Внутри. Болезнь всегда чувствуется, пахнет, воняет, терзает… Даже издалека.

       До Города, по моим прикидкам, оставалось ещё часа три пёхом. Вон над горизонтом высится громадина серой трубищи. Что ж там за домна, интересно?  И коптит так резво… Чёрным. Глядя на этот дым, появляется ощущение жжёной вони. Ну-ну… Вид чёрной копоти, порабощающей небо, что-то во мне шевельнул, зародив предчувствие… Драмы. Драки. Боли. Чьей? И кому?!. Тогда я ещё не знал.

     … Предчувствие. Так ножичком под левый сосок. Играючи. Почти не до крови… почти не больно и почти не страшно.

    …Ты только будь…

    Там, наверху, какой-то из Ветров, решил поразвлечься. Он рисовал копотью то саван, накрывающий ГОРОД, ГОРОД МЕРТВЕЦОВ,  то уродливые крылья, КОТОРЫМИ МАШУТ МЁРТВЫЕ, только без толку, от них только СУХОВЕЙ. А что ещё могут принести крылья мёртвых?..

       Картинка впечатляла, но не радовала.

    …Предчувствие, предчувствие. И не развернуться, и не убежать, и не закрыть глаз…преддверие. Драмы…

     …А тут ещё Август сошёл с ума и решил посоревноваться с доменной печью. Жара. Воздух плавится, превращаясь в жуткий прозрачный кисель. Неподвижный. Плотный. Густой. Дышать трудно.

    Вдохни слизью!..

    Асфальт на дороге как пластилин. Искристо-грязная жижа. Следы остаются. Хлюп – хлюп…

     … Ноги липнут. На смолу, остающуюся на подошвах налипает, пыль, сухая трава и хрен его знает что ещё, стоит только ступить на обочину. Ботинки сразу тяжелеют, и чтобы сохранить для себя хотя бы видимость комфорта, приходится дрыгать ногами, как, в мать его, канкане… Комья смолы и грязи неохотно отлипая от подошв, вяло, продираясь сквозь густой зной с неприятным, каким-то астматическим, хрипом теряются где-то в иссушенной придорожной траве. В том, что от неё осталось.

     …Дорога, на которой остаются следы… Мои…

     …Много ли их было таких с моими следами? Не помню. Просто иду…

    …Только будь. Дождись…

     Небо, которому в Августе полагается быть синим и бездонно влажным, ласковым как руки любящей, но строгой Матери, выгорело до какой-то неправдоподобной мутной белизны. За этой мутью Солнца не видно. Всё Небо раскалённая до бела крышка. Только серая. Серная…

      Раскалённая до бела Серая крышка из Праха…

      …И звуков нет. Сгорают в зное.

     …Истлевают…

     …Плавятся…

     Остаётся что-то невнятное. Тихий жалобный шёпот, да какой-то звон (писк?) на грани слышимости. Шелест праха по праху. Тихий плач праха по праху… Очень тихий, прячущийся за звенящей зноем раскалённой тишиной без капли влаги…

     Зной, рвущий струны стужей. И такое бывает…

      По дороге время от времени мимо меня в сторону Города, отчаянно жалуясь на жару, проезжали - проползали тяжёлые грузовики, отравляя и без того удушающий зноем воздух нездоровыми солярочными чихами.

     Интересно, вот откуда они только едут? Вокруг-то пустын, на сколько глаз хватает. По крайней мере, моих. Откуда?.. Из ниоткуда?!. Неуютно как-то от этой мысли. Хотя, что я знаю? И так контуженный. Сам не помню откуда иду.

НО!..

Знаю Куда…

Апрель.

    Я ИЩУ АПРЕЛЬ!..

    …Только будь. Просто будь.

    Да, и только в сторону Города… едут то. А из Города ничего и никого. Вон полоса на трассе пустая. Левая. Казалось бы перейти на ту сторону. И иди себе с комфортом. Не знаю, не могу. Ощущение, что встречная полоса мираж, не даёт даже сделать шага в ту сторону.

       Да, может быть мне ещё рано на ТУ СТОРОНУ?.. Кто бы знал…

     …Легковушки и автобусы все мои призывы остановится, высокомерно игнорировали. Один из водил, проезжая мимо, в меня плюнул. Не попал – его счастье. Нет, я не обиделся и не разозлился. Я почувствовал болезнь. И как всегда, в эти моменты, меня начал бить озноб. Избивать…

     Зной ушёл, исчез. Навалился холод. Озноб…

     Дрожа от холода, я достал из рюкзака плотную ветровку, быстренько в неё упаковался и застегнул молнию под самый подбородок.

      Вот абсурд. Озноб посреди зноя. Хотя больной Город, штука не менее абсурдная… И страшная. Знать бы раньше насколько…

     …Просто будь.

     …Вот тебе, Город, и лекарь. Хранитель – хоронитель. Лечащий врач – калечащий врач… Невесёлый такой вот каламбурчик… знать бы тогда насколько.  А от зноя ничего весёлого и не придумывается. Или не от зноя?

     Ещё один из симптомов болезни километров через семь сам выполз мне под ноги.

      То, что показалось издалека кучей мусора лежащей на обочине, оказалось человеком. Умирающим. Вернее уже мёртвым. Потому, что спасти его не было никакой возможности. Я застал уже агонию.

     В том, что его сбила машина, не было никаких сомнений. Характерные повреждения. Слишком характерные… И следы на обочине  рядом -  тоже. Только следов от торможения я не увидел, да и не было их. Вот так-то…

    …Только подсохшие плевки. На теле. Уже, на теле…

     Я лишь успел перевернуть его на спину, пачкая руки о липкую кровь на одежде, и заглянул в  лицо уже мертвецу. Два сиплых выдоха, как два непонятных слова…

   …рово…  …осы…

    Тело попрощалось с жизнью. Всё!..

    Исход. Отход. Выдох. Последний… Навсегда…

    Что-то отлетело, превратив когдашний венец творения в кусок протухающего мяса. Пахнущий прах… навсегда.

     Появились мухи. Наглые. Толстые. И слишком уж много сразу. Как ждали, как знали…

     …Но ты всё равно будь. Просто будь. Не уходи!..

     Машины,  люди не снижая скорости, проносились мимо. Иногда нервно, раздражённо сигналили, когда я уж особо ретиво пытался их остановить, сам, рискуя быть сбитым. Боялись помять или испачкать свои игрушки, такие дорогие и такие милые…

     Никто не останавливался. Я сел прямо на землю у обочины, не зная, что делать. И похоронить этого надо, и лопаты нет, и идти надо, и устал. Ну и прочая мешанина из мыслей подобного рода. Озноб усилился. Апатия. Пустота. Дрожь. Зубы стучат…

     Болезнь…

     Я сидел спиной к дороге. Мысли бессвязно тонули одна в другой, пуская мелкие пузыри на поверхность сознания. Сквозь ЧЁРНЫЕ ВОДЫ, которых я тогда ещё не видел и не знал. Не очень весёлые мысли - утопленники.

    ЧЁРНЫЕ ВОДЫ – ТЁМНЫЕ ВОДЫ. ТОМНЫЕ…

     Болезнь, болезнь во всём. Обескровленность. Выпитость… до дна. Запредельная анемия…

    …Ты, главное, будь. Просто будь…

    Размытый мглой горизонт, холмы эти с пожухлой травой да раскоряченными деревьями. Спины увечных рабов. Покорные, как скотина. Только под плеть. Другого и не видится для них… Слишком уж, по скотски, покорные… Тупые бессловесные твари…

    И это странное мутное небо. Землистого оттенка - чернозём, раскалённый до бела. Прах над головой…

      Пошёл дождь…

      Дождь?!.

      Мелкие комья сухого, выжженного до пепельного цвета шлака. Праха…

    …Озноб…

      От поднятой пыли дышать стало ещё трудней. Шорох от падения с небесной тверди высохших ошмётков матушки-земли поглотил всё вокруг.

    Нет! МАЧЕХИ-ЗЕМЛИ… МАЧЕХИ…

   Шорох – алчное чавканье обжоры, пытающегося побыстрее сожрать всё вокруг себя.

    …Озноб…

      Не веря в реальность происходящего, я заворожено смотрел на то, как пыль собирается в ручейки, потом в лужи, потом…

     …Только будь…

     Но этого ещё не было. Это впереди. Если бы знать тогда. Так я себе и не поверил бы…

     А так…

    …Озноб…

   …Трясёт…

     Просто Суховей решил поиграть иссушенным прахом. Его тут много. Слишком. Поиграть иссушенным прахом со мной. Поиграть в дождь, которого тут и не было. Никогда.

    …Озноб…

     Капли сухого праха били в лицо, попадали за шиворот, холодили, усиливая озноб, кусали щёки, царапали скулы... Язвительными иголками втыкались в лицо, не щадя ни кожи, ни рожи… Моей… Как это, промокнуть от сухого праха? Сам не знаю, но это происходило… Продрогнуть до костей в жару?!.

    Мёрзлый Зной. Злой…

    …Ты главное, будь!!!

    Суховей быстро наигрался и заскучал. Может потому, что я так и остался сидеть в прежней позе спиной к дороге?.. Только трясти меня стало сильнее. Зубы не стучали, только по тому, что челюсти свело тризмом… А может и нет. Кто же его поймёт. Да и стоит ли? Я бы в таком Зное давно сошёл с ума. А понимать шизофреников – слуга покорный… Без меня обойдутся.

    Предчувствие, предчувствие…

    Суховей обиделся и загрустил. Вяло кидал мне пыль в лицо. Приходилось зажмуриваться. От обиды Суховей шелестел сухостоем, пряча своё недовольное бурчание. Громко. Кроме его недовольных шипящих всхлипов ничего и не стало слышно. Или я задумался? Устал от  зноя? Вымерз от зноя?..

     Может быть, может быть…

      Может?!.

     А раскалённое небо из праха всё также безразлично ослепляло и жгло. Ему было плевать и на меня и на Суховей… Безразличное небо без лица… Пыльный буран…

    …Умоляю, только будь…

    Вот за этими всхлипами Суховея, пересыпаемыми Неупокоенным Прахом, да безразличием бесцветного неба я и не заметил…