…-ПАДАЙ!!!

      Едким, прожигающим плевком в лицо.

      В глаза. Мне…

     Ослепительно яркой вспышкой темноты.

     Из мух.

     Ты всё равно будь… (одним коротким выдохом)

     Только они перестали быть мерзкими. Тёплые. Тёмные. Нежные мохнатые букашки… гладят по лицу.

    … Приятно.

    …Заворожили, заласкали…

        Падаю…

    …Отдохнуть.

    …Устал. Ползти…

    …Гладят по лицу мохнатыми лапками. Щекочут ноздри…

     …Гладят ресницы…

    …Упасть, упасть.

    …Она, в тёмном плаще заботливо склоняется надо мной. Хочет помочь улечься поудобней.

      …Мухи гладят ресницы, нежно принуждая закрыть глаза.

      …Но, откинув голову назад, я успеваю увидеть небо Города Кровососов. Чужое. Из праха. Без Солнца, без Звёзд и без Глаз. Небо Безглазой…

      …Небо без Глаз в обгоревших клыках Руин Чёрного Сердца. Мёртвое. Всегда… и навсегда.

    …Нет!!! Не так! Не под Этим небом!!!

    …Она томно дохнула мне в глаза и вытянула губы, склоняясь к моему лицу, чтобы поцеловать, затмевая всё собой. Мухи взбесились и стали жалить, пытаясь меня сожрать. Её губы тянулись к моим, и я ничего не мог поделать, кроме, как смотреть приближение неотвратимого… Губы из мохнатых мух.

     И всё равно, Ты – только будь!!! (устало, очень устало, но упрямо…)

     Её дыхание, пересыпаемое ехидцей Суховея. Оно стало горячим и вонючим, как у распалённой похотью шлюхи. И таким же страстным, резким… Жжёная помойка. Ветром мне в лицо. Противно…

    …Противно!..

    … Она погладила иссохшей ладонью праха меня по лицу.

    …Противно!..

    …Приласкала до омерзения. Моего.

    …Меня закружило. Мухи безжалостно прогрызли мне живот прямо под грудиной. К сердцу лезут. К сердцу… Заболело.

    БУДЬ!!!

    …Кто-то жестокий поддел меня под грудину, под рёбра злыми крючьями рыболова-жизненавистника. И рванул леску.

   …И спасибо ему. Сердце он мне не вырвал. А вот я…

   …Я вспыхнул. Болью.

   …Я взорвался. Криком.

    …Я вырвался.

    Невзирая на то, что меня подвесили, как тушу в мясницкой, пропустив крючья через живот. Только…

    Только я не туша. Пока…

    Не так, не здесь, не сейчас…

    Будь! Будь… Ты должна… лететь!.. (сквозь боль)

    Как ошалевший неизвестно от чего жеребец, я замотал головой. И не разбирая ничего кроме боли и наглых мохнатых жирных мух, я стал, как мог, со всеми остатками сил, вкладывая всё отчаяние и ярость, отбиваться от…, вырываться из… этого облака чёрной вьюги, так хотевшего меня поцеловать. Волосы растрепались окончательно. Так трепещущие на ветру ветви в пепельной серости… Только ветер жестокий – бьёт их и бьёт… И заплетённое в косичку за ухом перо больно хлестануло меня по глазам, как тяжёлый молот мгновенно и безвозвратно, надеюсь, круша и тёмную фигуру и рой насекомых-падальщиков…

    …Должна лететь… Только будь…