Летом Катя приехала на дачу и бегом, раньше всех, ворвалась в дом.

 - Зернышки! Как же я забыла! Там, в кармашке красного платьица... Ведь, Лошадка сказала ясно: «Посади, и у тебя будет целый табун огуречных лошадок"...

   Открыв дверцу скрипучего гардероба, она сразу же увидела свое платьице, красное в горошек. Катя сунула руку в карман и нащупала крепко завязанный узелком носовой платок.

- Вот они! Целы! Надо сейчас же их посадить, - решила Катя и побежала в сад. Она нашла возле сарая лопату и уже собиралась устроить грядочку, как вдруг у ее ног зашевелилась трава и черный гладенький крот открыл дверцу своей норки.

- И как это я не заметила? - ахнула Катя, -  Вот же, у самой ноги не кочка, а зеленая крыша, и не сучечек, а труба торчит. Такая маленькая, и фонарик у входа.

   Крот деловито вытащил на свет лопату, маленькую тачку и, увидев девочку, с опаской остановлся: может, сбежать?

- Не бойся, - шепнула Катя, - я...

Она не успела сказать, что любит кротиков и рада его видеть, как вдруг Крот моментально дал задний ход: фьють - и нет его вместе с тачкой.

- Он тебя не знает, вот и испугался! - сказал кто-то очень тоненьким, скрипучим голоском. Это был Муравей. В полосатой тельняшечке, в кепочке набочок, он сидел на еловой шишке и болтал ножками.

- Привет! Узнаешь старых друзей?

- Конечно! Здравствуй, Муравей. Катя обрадовалась: все снова, как раньше, чудеса продолжаются!

   Муравей свистнул, и из травы вылезли муравьята, очень похожие на папу: девочки и мальчики. Мальчики в трусиках, девочки в юбочках и с куколками в лапках.

- Вот, знакомься - моя семья. И приобнял жену Муравьиху.

- Уходим мы отсюда, - доверительно сказал он. - Житья не стало: дым, чад...Кроты уже перебрались поближе к лесу. Вон, последние уходят, и Муравей кивнул вслед Кроту, который снова вытащил свою тачку из норы и торопливо покатил ее, виляя между камешками на дороге.

   Оглядываясь по сторонам, Катя шла и не узнавала  родной поселок. Спешно мели и подчищали дорожки в садах, суетливо перекрашивали заборы, меняли названия улиц и переулков. Катя помнила, что улица, по которой шла, прошлой весной называлась  Ул.Пер.див. То есть “Улица Перекопской дивизии”. Теперь же на табличке значилось: Ул.Ог.Лош. То есть Улица Огуречной Лошадки. И перед входом в парк раньше бил фонтанчик  из разинутого ротика золотой рыбки. А теперь посреди клумбы на постаменте стояла бронзовая Огуречная Лошадка. Будто перед прыжком, она вскинула передние копытца. А на спине у нее сидела девочка, тоже бронзовая, в ромашковом венке. «Это, кажется, я». Катя остановилась.

     Возле памятника толпились иностранцы. Три группы. И экскурсоводы на трех языках: украинском, карабахском и удмуртском объясняли что к чему и почему. «И когда это все успело сделаться? Может, она где-то здесь? Ведь, говорят же о ней все: на базаре, на станции, в магазине. Спросить бы у кого, узнать!» - думала Катя,  бродя по дорожкам парка. «Может, Лошадка вернется? Надо позвать ее».

   Катя искала глазами, где бы сорвать травинку, - узкую и остренькую, чтобы натянуть ее струной в ладонях и дунуть хорошенько.

   Но травы, высокой сочной травы - не было. Там где мощно кустились репейники и осот, там, где еще в прошлом году было ослепительно много одуванчиков, теперь щетинилась стриженная под машинку жесткая травка. Газончики, газончики, а на них белые столы и стулья под пестрыми зонтами: кафе, бистро и реклама, реклама...

      Вдруг, она увидела разноцветные ветряки и вертушки над крышей знакомого дома. «Вот кто мне нужен – Дачник-Неудачник! Он всегда интересовался Лошадкой больше всех».

     Тем временем изобретатель давал интервью иностранцам. Седые фрау и герры щелкали фотоаппаратами, жужжали кинокамерами, заглядывали в каждый закоулок невероятно интересной дачи. Вот когда пробил звездный час Дачника-Неудачника! Он ходил большими шагами, размахивая руками, объяснял, откуда Огуречная Лошадка разбегалась и как взлетала над забором.  Он давал автографы и принимал красивые позы на фоне памятного монумента, сооруженного им посреди двора. Это была конструкция! Пивной бочонок с водосточной трубой вместо головы.

    Катя вошла в калитку, раскрытую настежь. Хозяин, не переставая улыбаться иностранцам, распахнул свои объятия Кате навстречу.

- Да вот же она! Эта чудесная девочка, подружка моей Огуречной Лошадки! - и, притянув Катю к себе, он широко улыбнулся сразу во все видеокамеры и фотоаппараты.

- Пустите меня! - Катя вырвалась и пустилась бежать.