Дни текли за днями, строительство социализма в стране шло к завершению, как и беременность у орденоносной доярки Марии Николаевны Бродовой. Если бы она вела дневник и описывала в нём каждый день своей жизни, нам было бы несложно, полистав его, выделить наиболее яркие её моменты.

Но дневника у неё не было,  заглянуть не во что, а выдумывать что-то автор считает недопустимым, ибо  не  собирается  зажигать  сердца  читателей  вымышленным  глаголом, сочиняя, как простая крестьянка вы’носила свою двойню (да, да, как говорилось, так и сталось), родила их легко, без осложнений, вырастила  и так далее.

О том, как живётся матерям-одиночкам до рождения ребёнка и после, лучше узнать у них самих. Но они, может, и рассказывать не станут: зачем перемалывать перемолотое, заново переживать пережитое. Тут помогли бы свидетели их жизни, да правды от соседей редко услышишь.

Но всё-таки, чтобы не обижать подуставшего (или дотошного?) читателя, кое-что расскажем.

После Нового года в хозяйстве Лашкова торопились закончить годовой отчёт, и по его результатам определить, кто чего достиг: и в полях и на фермах. И опять Мария Бродова, то есть её годовые результаты, встали поперёк горла тем, кто не дотянул до верхней планки, то есть, не сумел подняться выше плана. А Маруся её перепрыгнула легко, её планка поднялась на союзный уровень. И первые месяцы беременности не помешали.

- Во как Манька прыгнула высоко, хотя и с пузом! – язвили завистницы.

-Зря, зря её от звезды отстранили, она её подтвердила. – Так считали Лашков и Петрушкин, так говорил и заезжавший к ним иногда Голубев.

- Осрамили бабу, не защитили! Сволочи вы, голуби, сволочи!

- А ты что сделал бы?

- Я бы до генсека дошёл!

- Ладно размахивать своими ябами: я бы да я бы… После драки что махать кулаками. Будем подавать на минсельхозовскую комиссию, на Госпремию, не должны отказать…

- Петрушкин, тебе поручение, - обратился к парторгу Лашков, - готовь на Бродову документы, я с ними сам в Минсельхоз поеду. И дай информацию в «Сельскую жизнь» и «Советскую Россию», в районку.

Документы от людей не спрячешь, их же надо кому-то печатать, и опять молва пошла. Зашелестели языки. А когда из журнала «Крестьянка» приехала корреспондент с фотокорреспондентом  готовить очерк о Марусе, у некоторых истерики были.

Маруся об этом почти ничего не знала, до неё доносились слабые отголоски. А корреспондент, когда беседовала с героиней очерка, заметила её уже нескрываемый живот, выяснила, что она – будущая мама и обрадовалась, подумав, что надо обыграть в тексте её беременность, и это украсит очерк.

Бумаги утвердили в хозяйственном управлении Министерства обороны, в районе и отправили в Главк животноводства Минсельхоза.

Ну, теперь только ждать осталось. И Маруся оформила декретный отпуск, как раз  во  второй  половине  апреля.  Снег  уже  почти  сошёл,  лежал еще за сараем да за домом с

северной стороны. Скоро уж и огород надо копать.

Маруся редко выходила из дома, даже за хлебом не торопилась; а то блинов напечёт,  то  пирогов  настряпает,  даже  иногда  затевала  из  ржаной муки хлеб домашний

                                                               66

печь. Дух отменный по дому разливался; отрезáла от каравая краюху да вспоминала мать и детство довоенное, отца с братьями и Стёпу своего, хлебушек слезой подсаливала, да козьим молочком запивала. Козочка  ей удачная досталась, удоистая, сенца ей на зиму припасла да на пару  с рогухой Любкой зимовала. 

Как-то навестил декретницу Лашков (с подначки Голубева).

- Ну, как ты тут, Мария Николаевна? Гэтак, не тужишь?

- А что мне тужить, Владимир Иванович? Я своё оттужила. Жду вот, когда срока подойдут.

- Вот, я как раз об этом хотел спросить тебя: ты думала, как будешь действовать, когда они, срока эти наступят?

- А что? Доберусь как-нибудь до конторы, а там уж, надеюсь, транспортом поможешь? Ан нет, так машину какую перехвачу.

- Так-то оно так, а вдруг ночь на дворе будет стоять, что тогда?

- Тогда? – Маруся  улыбнулась. –  Соседку  кликну  и   буду  рожать  дома, всё  для  этого припасла, приготовила уже, на всякий случай.

- Ты погоди. Мы приняли решение провести тебе телефон; местный, но через коммутатор можно и в столицу звонить. В случае чего звякнешь в скорую, отвезут, куда положено.

- Ой, а бабы опять скандал поднимут, зачем тебе шишки лишние набивать из-за меня?

- Ничего, прорвёмся. Так что жди связистов, протянут тебе телефон. Временный, лет на пять, или на семь, пока дитё твое в школу не пойдёт, а там и московский, может,  поставим, если… Ну, да ладно.

- Пойдут, Владимир Иванович. Их двое должны народиться у меня.

- Гэтак, кто сказал?

- Это мать вам говорит, верьте моему слову.

- Двое, так двое. Но телефон будет один. – И засмеялся, заставив  и беременную вдову улыбнуться. – Ну, вот и ладно. Пока, что ли, то есть всего хорошего. Я как-нибудь яшчэ загляну. А тебе надо чего?

- Нет, спасибо, всё есть, спасибо!

- Ну, тогда хорошо. Тогда я, гэтак, пошёл…