В Алкаиде было объявлено о предстоящем  бракосочетании  Ивана Седых и лонги Гайлии. Названа и даты их венчания в Атлантиде,  и встречи молодых после свадьбы в поселении  землян.

Боян по возвращении от лонгов встал утром бриться к зеркалу, посмотрел на себя, еще моложавого коротко стриженного мужика с седыми кудрявыми волосам, подмигнул себе, улыбнулся, и пока наводил  порядок на лице, у него созрел грандиозный план. В нём было место и для наследника будущего монарха Алкаиды.

            Позавтракав, он вызвал помощника  по общим вопросам  Беню  Соркина;  еврей-алкаш  -  явление редкое, но и среди этого племени много любителей русской водочки.

          - Доброе утро, Боян Всеволодович. Я весь внимание.

- Слушай, Бениамин, посмотри по спискам, у нас среди поселенцев нет ли… - увидел на распахнутой груди его золотой крест на золотой же цепи, -… э-э, нет ли православного священника?

- И смотреть не надо, есть, конечно, пропитушка  из подмосковных Мытищ отец Вадим, славный мужик, мается без стакана.

- Нальём, - подмигнул ему Боян, - волоки его сюда.

- Для какой надобности, не поделитесь?

80

- Не зарывайся; будешь присутствовать при беседе, всё узнаешь.

 Беня исчез, помчался выполнять задание. Боян приказал Костé приготовить легкую закусь и разбавить кое-чего из запасов на пятерых.

-   И на свою долю; да,  и пригласи Луку.

- Стол, может, Татьяна, как всегда,  накроет, а я пока наведу?

- Ну, скажи ей, и пусть фаро не забудет, с ним душевно пьётся.

Стол накрыт и два глиняных кувшина на нём: один с фаро, другой с напитком покрепче. Между прочим, кувшины уже собственного производства: заработал  в Алкаиде кирпичный завод и при нем керамическая мастерская, оборудованная скульптором из поселенцев.

Вот и Беня с попом Вадимом, одетым по правилам церкви в повседневное, и Лука подошёл.

- Присаживайтесь, друзья, сначала позавтракаем, а дело потом, серьёзное дело. - Пригласил всех  Боян к столу и кивнул Косте - разливай, мол.

- У Бени и отца Вадима округлились глаза.

- Ну, - сказал Боян, - вздрогнем! - И маханул свою стопку. Беня следом, не раздумывая, отец Вадим поперхнулся от волнения, но допил вожделённо и выдохнул - ху-у-у-у. И все набросились на закуску. Хлопнули ещё по две рюмки, поели.

- Ну, слушайте мое вам задание. Да, отец Вадим, вы не  расстрига?

 - Нет, я просто отстранён, не отлучён, а отстранён от службы, сами понимаете, за что.  Здесь могу служить и совершать требы.

- Какое у вас образование?

- Духовная Сергиево-Посадская академия.

- Отлично! Но вас надо, как это по церковному, или как…

- Рукоположить, - подсказал отец Вадим.

- Вот-вот, - подхватил Боян, - рукоположить главой церкви Алкаиды в сане митрополита. Станете готовить себе кадры, совершать обряды, церковь будет едина для всех, думаю, православная.   Войны   религиозной  не  допустим,  обратим  всех  в  

81

нашу веру, надеюсь, поклонников Магомета у нас нет, они же все непьющие, он постучал пальцем по пустому графину.

- Есть один, - засмеялся Беня, - но он носит на шее крест, стал выкрестом из-за любви к питию. Веселие на Руси есть питие! - так говорил святитель наш Владимир.

- Ну, и отлично!

Завтра мы отправляем партию рабочих к лонгам на освоение  подземных строительных профессий. Ты, батюшка, отправляйся с ними. Я свяжусь сегодня с Ар-Лонгом, правителем Атлантиды, попрошу тебя познакомить     с    их     патриархом     Ар-Солоном,    он интересуется  вероучениями на Земле, ты сможешь его просветить по этому вопросу?

- Безусловно. - Важно ответил отец Вадим.

- А он посвятит тебя в секреты их веры и рукоположит тебя митрополитом Алкаиды. - Увидев на лице отца Вадима недоумение и сомнение, объяснил: - Они крестопоклонники, наши веры схожи, тем более в их древних писаниях говорится о пришествии Христа. Он тебе всё об этом растолкует. Обменяетесь, в общем, церковной информацией. И ты займешься здесь богоугодными делами: службами, венчаниями и прочими делами, надеюсь, что со временем и крестинами. И встретишь молодожёнов на околице Алкаиды и благословишь их по-нашему. Венчать их там будет Ар-Солон.

- Каких молодожёнов? - Удивился отец Вадим.

- Газеты нашей не читаешь? Сообщения не слушаешь, всё стаканом бредишь? Пора уже, отец, отженить от себя эту страсть, молись Богородице и матушке  Матроне  - помогут. - Боян знал некоторые молитвы и порой творил их, как мог, по памяти утром и на ночь. - А ты, Беня, объясни ему, что за свадьба у нас намечается, и  продумай, как провести встречу поторжественнее.

- У нас нет храма, - Сказал отец Вадим.

- Будем строить, обяжем архитектора спроектировать храм. Нам надо не зарывать его в землю, а возвести  на поверхности металлосферическим, чтобы выдержал ледяное затмение Даюса. Но это поручим архитектору и строителям, а металл одолжим у лонгов, они обещали всячески помогать нам. Ведь мы скоро породнимся  с  ними,   эх,   -   он  выразительно  посмотрел   на    пустые   кувшины,

82

махнул рукой, - ладно, дела надо делать, свободны! Лука и Костá, останьтесь, есть вопрос.

- Ты докладывал, - обратился Боян к Дронову, - о самогонщиках,  их изолировали?

- Да, и завтра их отправляют на работы к лонгам.

- Отмени, найди им замену, а их всех - сюда. Возьмём с них клятву о неразглашении, разместим здесь, в резиденции  без права покидать её пределы в подпитии, выделим комнату для лаборатории, пусть варят, что умеют, для нас. Ведь рано или поздно, даже если будем принимать не каждый день и по чуть-чуть, твои запасы, Коста, иссякнут. - Тот кивнул головой. - А мы будем потихонечку кушать варево твоих, Лука, мастеров. Ясно? - Боян потёр ладони и хохотнул. - Здорово придумал ваш монарх, то есть, президент, а? Ну, работаем.

Отец Вадим вернулся из Атлантиды через две недели важный и торжественный в златошвейных митрополичьих одеждах за два дня венчания Ивана и Гайлии.

У Бояна он принял участие в обсуждении и утверждении проекта храма: снаружи обшитая металлом   сложенная из кирпича полусфера, выдерживающая, по расчётам инженера-архитектора, огромные нагрузки, увенчанная стальным позолоченным крестом. И рядом - открытая колокольня на мощных стальных опорах, исключающих разрушение  в период ледяного затмения.

Проект утвердили, решили построить два храма, в одном служить митрополиту,  для другого он должен будет подготовить  священника и алтарников, подобрать служек  в свечной ящик, свечной заводик наладить и так далее.   И,  главное,   роспись   храмов,   иконы   и    утварь церковная. Работай, отец Вадим, Ваше Преосвященство. Вот только где взять кагор для причастий?

- Ну, это не проблема. Спросим у лонгов, чем они причащаются.

Выяснилось, что добавляют в фаро сладкую выварку тех самых буряков, найденных Бутом в диком поле.

Прежде чем рассказать о свадьбе, трудно удержаться от реплики по поводу опыта пьющих в добыче спиртного.

«Голь на выдумку хитра» - мы уже употребляли эту идиому, а человек, подверженный тяге к выпивке, сверхгоразд на выдумку в

83

поисках её. И какими только способами они не добиваются удовлетворения иссушающей их жажды, какие только лекарственные спиртовые настойка не вливают  в себя, из чего только не варят самогон: в ход идут зерно, свёкла, виноград, пшено,  картофель, как говорится, гонят даже из табуретки, из кактусов и так далее. На заводе добывают спирт из клея: в патрон сверлильного станка вставляется щепка и на больших оборотах  опускается в бутылку клея, потом резко вверх - чпок - и на щепке извлекается грушевидный комок, в посуде - полбутыли мутного белёсого пойла: пей, травись. И пьют, и травятся. Или вот технология под названием «Ветерок»: в противень наливается техническая смесь ацетона и спирта, ставится рядом вентилятор и пошёл ветродуй, ацетон выветривается, спирт остаётся, а что попахивает ацетоном - ерунда, будем здоровы. Будем ли, вот вопрос. А денатурат сойдёт за коньяк. Можно собрать в монографию все способы добычи выпивки. Но не будем создавать учебное  пособие  для  начинающих алкашей.  

Пьющий всё время в поиске спиртного, нет денег - вы знаете, на что он может решиться, не будем на это тратить время и бумагу, разгонять объём романа. Вернёмся на Зему. А там - свадьба!

Итак, свадьба Ивана и Гайлии,  землянина и лонги-атланты. Венчал их Патриарх Атлантиды торжественно в храме крестопоклонников. Помогали ему служители рангом ниже: жрецы других храмов Атлантиды. Ар-Солон читал молитвы на своём языке, непонятным ещё Ивану,  держали над  женихом и невестой венцы - «Прямо как у нас», -подумалось Ивану, и сердце сладко защемило, он вспомнил мать и отца и, не таясь,  смахнул набежавшую слезу. Гайлия слегка пожала ему руку.

Потом у Ивана что-то щёлкнуло в голове, и  он услышал внутри неё  голос патриарха, и каждое слово теперь было понятно.

- Новобрачные, я желаю вам долгого семейного счастья, жизни в покое и вере, по заповедям Господним, крепить семью и умножать число её членов на основе любви и согласия на благо наших народов. Надеюсь, что ваша семья станет оплотом их дружбы,  фундаментом  их единения и началом новой эры их жизни, новой эры от Иоанна и Гайлии! Храни вас Господь! - И он троекратно осенил их золотым крестом.

Во   вместительном    патриаршим   храме    на   венчании

84

присутствовала вся верховная власть Атлантиды и представители её элиты и, конечно,  Высший Совет Алкаиды во главе с её  президентом, а также митрополит Вадим, который участвовал в обряде и держал венцы над головами Ивана и Гайлии.

Из храма все переместились  в зал приёмов, где уже были накрытые столы  и готовые к встрече молодожёнов хор и оркестр.

Как только они показались в проёме распахнутых дверей зала, грянула музыка и хор запел величальный хорал:

Соединясь судьбою

Одною навсегда,

С весельем ли, с бедою -

Идите сквозь года.

Пусть сердце не остынет,

Не охладеет кровь.

До веку и отныне

Путь греет вас любовь,

Как Даюс, не сжигая,

А ласково светя,

И, срок не отлагая,

Подарит вам дитя!

И под громкие аплодисменты гостей, хора и музыкантов все расселись за столами, и пошёл безалкогольный пир горой - не хуже нашего земного с водочкой, коньячком, шампанским да полусладким грузинским вином. И, конечно, без драки - претендентов на руку племянницы монарха не нашлось, несмотря на привлекательность должности его зятя. Подробности обряда венчания и свадебного застолья  были доложены народу Атлантиды всеми её информационными каналами, а мы обойдёмся без этого и, само собой, без описания первой брачной ночи - поспешим в Алкаиду.

Через день у её околицы в ожидании молодых выстроился Высший Совет страны, впереди стоял митрополит Вадим с иконой Божьей Матери, написанной художником-греком Антонио Григоропулосом. Позади коридором выстроились пожелавшие присутствовать  при   встрече   с   букетиками   местных   ароматных

85

 полевых цветов; была здесь, конечно, и компания подпольных виноделов Бута и Кима.

Боян занял место перед Советом, приказав встать рядом с ним Татьяне; она занималась  хозяйством в резиденции и обслуживала Бояна.

Он как-то её спросил, тянет ли её на спиртное. Оказалось, что она избавилась от пагубной тяги в момент электронной транспортировки на эту, как она сказала, проклятую планету  и готова хоть сейчас вернуться на Землю, завести семью и рожать детей.

-  Скор придёт корабль, я попрошу забрать тебя. А не хочешь ли остаться здесь, на Земе и выйти замуж?..

- За кого? - Вскинула она свои синие глазищи.

- За меня. - И он увидел, как краска заливает её лицо.

Она вспыхнула расцветшим маком и тихо ответила:

- Тогда я остаюсь здесь. - И улыбнулась…

Стоя рядом с Татьяной, Боян шепнул ей:

- За столом сегодня я объявлю о нашей свадьбе. Митрополит нас обвенчает на веки вечные.

-Едут, едут! - Закричали встречающие, - Идут! -Подхватили другие. - Нет,  плывут, Матерь Божия!

В антигравитационной обуви плыла над дорогой группа лонгов во главе с монархом Ар-Лонгом. Впереди сам, скрестив руки на груди, сзади Иван Седых в подаренных   ему   башмаках-скороходах,   рядом   с   ним, держа его под руку - Гайлия. От них веером расходилось по обоим бокам - сопровождение - вооруженные лонги, по пять с каждой стороны - небольшая часть кортежа монарха.

Процессия остановилась перед  митрополитом, и все опустились на дорогу.

Его преосвященство  поднял икону над головой, провозгласил:

- Дети мои, подойдите ко мне. - Подошли. - Встаньте на колени. - Встали. Перекрестил их иконой, провозгласил: - Пресвята Богородица! Осени своим благословением чету новобрачных рабов божиих  Ивана  и  Галины  на долгие годы совместной жизни, пошли

86

им детушек скорых, возьми их под свой покров  на жизнь добрую и сердечную в любви и согласии и попроси сына своего, Господа нашего Иисуса Христа  простить им грехи вольная и невольная  во имя Отца и Сына и Святаго Духа. Аминь!

Теперь впереди прибывших из Атлантиды шёл Митрополит, за ним Ар-Лонг и Боян, следом молодые, далее Высший  Совет Алкаиды с сопровождением молодожёнов. Они двигались сквозь ряды встречающих, которые осыпали новобрачных цветами и зерном нового щедрого урожая.

У входа в резиденцию заиграл маленький духовой оркестр; духачей   с трудом наскрёб ссыльный трубач, но играли отчаянно и слаженно: сначала грянул туш, потом вальс «Прощание славянки». Их прозвали придворными трубачами, в ходу была острота, что оркестру не хватает баяна.

Зал Высшего Совета, где проходили все крупные совещания,  был превращён  в   банкетный   зал,   конечно, уступающий  залу приёмов в резиденции  Ар-Лонга, но не беда, зато было веселее и шумнее. С первым же тостом, произнесённым Бояном, едва отпив фаро, все заорали: «Горько!»

- Как это понять? - Удивился Ар-Лонг.

Сидевший рядом Боян объяснил:

- Это старинный свадебный обычай: кричат, что вино горькое и призывают жениха и невесту прилюдно подсластить вино поцелуем.

Только молодые присели, монарх вскочил и закричал:

- Горько!

Ну, вот, снова вставай и целуйся под крики землян.

Эх, выпить нечего, а то бы захмелев, грянули бы песню.

Трубач Мишка крикнул вдруг:

- Славяне, грянем «Бродягу»! - И оркестр заиграл, и кто-то громко запел: «По диким степям Забайкалья…» Кто слова знал, пели. Знающих оказалось достаточно для мощного хора. Пели и плакали. И после, без перерыва - под сводами зала взорвалась «Катюша». И её пели со слезами. Было место и пляскам, «Цыганочку»  с выходом оторвала сравнительно молодая ещё пара из  тепличного  хозяйства,  где  под  плёнкой  выращивались салаты,

87

зелень, огурцы и помидоры, украшавшие сегодня праздничный стол. Что Земе зря пустовать? До ледяной беды ещё 28 лет - дожить надо.

            Были и танцы, чему удивились и чем восхитились лонги - они такого музыкального досуга ведать не ведали. Иван заставил Гайлию войти с ним в круг танцующих и кружил ей в вальсе, а она восторженно смеялась.

            Не  обошлось без сенсации. Примерно в середине празднества слова попросил Боян.

            - Дорогие соплеменники и гости! - Начал он пафосно. - Брак Ивана, нашего соотечественника, и Гайлии, представительницы Атлантиды - это судьбоносное событие, знак будущего единения наших народов. Но не только!  - Крикнул он. - Это знак всем поселенцам: а не пора ли и нам начать строить семьи и позаботиться  о росте населения Алкаиды, будущих её граждан и строителей  новой жизни?! И вот мы с Татьяной, - он обнял её за плечи, - мы с Таней решили подать вам пример и сделать первый шаг в этом строительстве и создать первую семью в Алкаиде. Иван и Гайлия -  первая международная семья, а мы будем первой семьёй в нашей стране.  А его Преосвященство нас обвенчает, как только будет построен первый храм в Алкаиде. Не нашёл я на Земле своей половины. А на Земе вот стряслась со мной любовь!

            Последние его слова потонули в аплодисментах и криках «Ура!»

             - Эх, врезать бы по этому поводу! - Крякнул Дронов.

            - Потерпи, врежем дома вечером у ребят в лаборатории. - Успокоил его сидевший рядом Коста Стефанóвич.

            Как сказал - так и сделали, напились на ночь самогонки в лаборатории Бута и Кима всей кампанией. Воздержался только Боян - как, сам понять не мог, но удержался, засел за свою поэму, которая у него не ладилась. Как бы от огорчения не ушёл в запой, помоги ему,  Матерь Божия! Чашу с вином от уст моих отжени, Господи!

            Боян последнее время стал частенько задумываться о том, что оставит он после себя? Как будут судить меня люди после ухода? И как будет судить меня Господь? Люди - по делам моим, Господь - по грехам моим. Зачтутся ли мне мои добрые дела? И что доброго я сделал для людей? И здесь и там, на Земле? Ты думал, что грехи  твои  остались  там, за  миллионами километров, а тут ты всё

88

начнёшь с чистого листа? А они, грехи, все здесь, в сердце твоём живут и вопиют к душе твоей, и царапают её, как кошки, когтями дурных твоих дел. И перекроют ли  дела добрые все твои прежние грехи?  Успеешь ли натворить добра для людей, перевесит ли оно грехи твои тяжкие? Господи, чашу с вино от уст моих отжени, Господи!

            И ещё одна  мысль сильно зацепила его: сын должен родиться от трезвого отца! Он сжался весь, его аж передёрнуло, и он сбежал от стола в лаборатории, у которого уже сидела его компания и разливала самогон.

            Боян заперся в кабинете, кинулся к столу и схватился за перо - клавиатур не признавал, стихи, считал, надо писать только пером, как Александр Сергеевич Пушкин, и в белой свежей рубашке.

            Ему никак не удавался запев поэмы, но сейчас слова будто сами полились на бумагу:

Когда на дух мой давить плоть,

И силы нет к сопротивленью,

Я говорю: «Спаси, Господь!

Продли мне трезвые мгновенья!»

Когда же после пития

Похмелья жажду всей утробой,

Склоняюсь вновь в молитве я,

Шепчу себе: «Не пей, не пробуй!»

Не каждый по земле пройдя,

Оставит след желтеть пшеницей,

Как не от каждого дождя

Земная жажда утолится…

За славой смолоду гнались

И чтили медный звон за счастье.

И обожгла вдруг мыслью жизнь,

Что счастье есть к добру причастье…

            Он работал всю ночь и счастливый уснул на рассвете, упав трезвой головой на стол…

89