Сыну Геннадию

ВЧЕРА

По праздникам убогим

Напев баюкал сны:

- «На муромской дороге

Стояли три сосны…»

Мать пела эту песню

И не скрывала слёз.

(Мой прадед эту песню

Из Мурома привёз.)

Она была красивой

В терпении своём:

- Вот ворога осилим,

Тогда и заживём.

Мне снилась та дорога…

И спелые хлеба,

А мать молила Бога,

И стыла та изба,

Где хлеб давно забыли,

ПИСЬМО ОТЦА

“Как будто все дороги стороной

От дома нашего прошли у почтальона.

Ну что поделаешь? Здесь мир совсем иной.

Ни интернета нет, ни телефона.

Но дождались заветного письма!

Зашёл каналья-почтальон денёчком,

Сказал, что чаще лёгкая сума.

Зашёл и, слава Богу, здравствуй, дочка.

Конечно, рад известьям о тебе,

Но всё ж волнуюсь: как ты, кто покормит,

Разбудит кто? Кругом так много бед.

Кто пожалеет вдруг в житейском шторме?

***

По-школьному быстро собраться,

послушно заправить кровать.

С надеждой вовек распрощаться

Гагариным, лётчиком стать.

Покинув родную жилплощадь

двором, переулком пройти

и встретить (что может быть проще?)

колонку с водой по пути.

И тешиться этим сиротством,

и двоешной этой весной

всё думать: «Когда же польётся?»

в какой-нибудь год нулевой.

ТРИПТИХ

I. ПОКЛОНЕНИЕ

Какой бы участью бесправной

Меня ни гнули без вины

Лихие хищники страны –

Чины, барыги, паханы,

Опоры им не выбить главной:

Моей причастности державной

Ко всем участникам войны.

*
Красивых мест немало в мире,
Край, где родился - всех милей,
Но поразил меня в Сибири
Своим раздольем Енисей.
 
В Москве я думал: он суровый,
Течет на север сотни верст,
А он - красивый и кедровый,
В нем отраженье русских звезд.
 
Земля красна, как крови сгустки,                               
Восход, закат здесь как пожар.
Здесь закален характер русский,

* * *
 
В саду зацветает шиповник.
На ветке поёт соловей –
Отчаянный юный любовник
Восторженной песни своей.
 
Шипы ему петь не мешают.
Они бередят его кровь.
А раны - они украшают.
Они возвышают любовь.
 
О, розовый пламень востока,
Цветущий на ветке зари,
Твой свет, как шиповник, жестоко
Сжигает меня изнутри.
 
Тебе я, читатель, открою
Заветную тайну свою.
И сам я бываю порою
Подобен тому соловью.
 
Восторженный музы любовник,

 * * *
 
Продолжается жизнь – вот и славно, и хватит о том,
что спастись нелегко, невозможно почти от сумы. –
Что смертельного в ней? – Да и ноша по силам…

                    * * *
 
Покуда над Ольшанкою
Серёжками красуется,
Жеманится, кудрявится,
Невестится ольха,
Над тихою Ветлянкою
Старушечьи сутулится,
Скрипит ветла засохшая,
Не чая жениха.
 
К уютной речке Вязовке
Удилищем привязанный,
Почуешь ближней Липовки
Медовый аромат.
Пусть небогата Вязовка
Налимами за язями,
И малому подлещику
По-детски будешь рад.
 

Моей  жене и другу Людмиле Медведевой,
чью огромную помощь в работе
я никогда не забуду.

***
 
Лейтесь, люди, весенним разливом
Изрыдайтесь, изсмейтесь на век
На земле все живое родимо
С тем зовет кто себя – Человек.
 
Я стихи набираю из сердца
Как ладонями водную гладь
Пейте милые, светлые, пейте
Разольется в душе благодать.
 
Век людей - не короткий, не долгий,
Он, как раз, чтобы счастье познать.
Оттого на земле очень просто
Жить, смеясь, а потом умирать.
 
Не должно у людей быть страданий,
Не должно быть печального дня.
Серебристое небо над нами,