Совершенно темная или, во всяком случае, очень скудно освещенная сцена.
(Голоса)

Саша – Имка, Имка, Иммануил! Кс-кыс-кыс! (звон стекла)
Ира – Это были мои банки!
Саша – К черту банки! Где котенок? (дикий кошачий мяв) Спокойно – это Гадина. Держите ее. Иммануил, кыс-кыс-кыс… (грохот, придушенный голос) – и под столом тоже нет, снимите кто-нибудь это с меня…
Ира – Что за идиотская мысль – назвать кота Иммануилом. Имка, Иммочка, на-на-на…
Саша – Тебя не спросили… Объясните мне лучше, кто оставил форточку открытой? Ведь я же просила…
Нина – Это не я, Ли, честное слово, не я…
Ира – Да перестаньте вы сходить с ума, оголодает – вернется. (по слогам) На-до-е-ло. Безнадежное это дело – искать в темной комнате давным-давно убежавшего кота.
Саша – Люблю безнадежные дела! (грохот и мяв) – Ага, а вот и Муркеза. Имка, Иммануил, ну куда же ты подевался, подлец!
Нина – Наверное, Вы правы, Ира, но ведь нельзя сидеть сложа руки, надо же что-то делать...
Ира – Предлагаю всем лечь спать.
(долгий телефонный звонок)
Саша – Тише! Это из Калифорнии!

(Освещается площадка справа, молодая женщина с мокрыми волосами изнемогает от жары, разговаривает, лежа на мате, слышна веселая латиноамериканская мелодия)

Марина – Hello.

Саша – Здравствуй, Мариночка, здравствуй, милая!

Марина – Что? Я плохо тебя слышу. Как вы там?

Саша – Мы?.. Лучше всех.

Марина – Фима спрашивает, не было ли в Харькове погромов? Тут много говорят о росте антисемитизма на территории бывшего СССР.

Саша – (очень серьезно) Насколько мне известно, последний еврейский погром приключился с год назад в общежитии мехмата, когда Вовке Фридману набили морду за попытку увести девушку у тамошнего славянина. О других мне ничего неизвестно. Но, возможно, я что-то пропустила.

Марина – (не оценив юмора) Ну и слава Богу. Как продвигается твоя диссертация? У Фимы в прошлом месяце взяли статью в Nature.

Саша – Поздравляю. Есть шанс, что через пару лет этот номер дойдет и до Харькова.

Марина – Фима говорит, что пришлет тебе оттиски. Ничего не слышу. Эти чертовы пуэрториканцы опять включили музыку на весь квартал.

Саша – Что?!

Марина – Пуэрториканцы, говорю, соседи. Мальчишки, через одного наркоманы.

Саша – Сочувствую (Ирине, в сторону) Она будет НАМ рассказывать про соседей-наркоманов?…

Марина – И кондиционер сломался. Хоть ложись и помирай. Как кошки?

Саша – Отлично…

Марина – С тремя вам будет сложно. Отдайте котенка в хорошие руки.
Саша – Уже, можно сказать, отдали…
Марина – Это серьезные люди, я надеюсь? Ответственные?
Саша – Серьезные… Серьезнее некуда.
Марина – Это хорошо. Я перезвоню вам через неделю. Ах да, Муркезе нельзя речную рыбу. Ни под каким видом!
Саша – Слушаюсь, капитан!
Марина – Фима передает тебе привет. Buy!
Саша – Бай-бай. (кладет трубку). Уф!

Нина – (робко) Может быть, нужно было сказать правду…
Ира – (лениво) А кому она нужна, твоя правда?… Этот вопрос о погромах я слышу уже в третий раз. Перед кем они оправдываются?… Не понимаю…
Нина – Но ведь, в конце концов, это их котенок.
Саша – О чем ты… Имка родился у Муркезы полтора года спустя после их отъезда. Они его и не видели-то ни разу. Просто есть люди, которым чувство ответственности с успехом заменяет отсутствие более глубоких чувств. Эта квартира переходит из рук в руки уже второй год. Сначала здесь жил Дима…
Нина – А где он сейчас…?
Саша – Защитил диссертацию, уехал в Германию… Теперь вот моя очередь…
Кыс-Кыс-Кыс! Черт бы тебя побрал! (грохот) (устало) Бог его знает, в чем в данном случае заключается правда. Мы боимся, что Имка прячется где-нибудь на дереве – испуганный и голодный. Но с таким же успехом он может сидеть на коленях у добросердечной старушки или лакать молоко из блюдца… Может быть, сама того не желая, я сказала правду… Может быть… Боюсь только, что мы этого никогда не узнаем.
Ира – (зевая) Завтра новоселье. Хотелось бы знать, соблаговолят ли ОНИ дать свет.
Саша – (чуть раздраженно) Разве мы живем не в демократическом государстве?… Предполагается, что ОНИ – это мы и есть.
Ира – Ну уж дудки. У НИХ, уверяю тебя, даже обмен веществ протекает исключительно в долларовом эквиваленте…
Нина – Завтра приедет Паша… Удивительно, как все совпало. Вы искали себе третью соседку… А мне до смерти была нужна квартира или хотя бы отдельная комната... Вы… вы увидите, Ли, – это такой человек… Мы познакомились в прошлом году в Крыму. Мама купила мне путевку в санаторий по случаю окончания школы. И там-то мы и познакомились. (тихо смеется своим воспоминаниям) А ведь я могла тогда повернуть направо… Я всегда сворачивала направо. И ничего бы не было… Там еще была такая скала, похожая на упавшую птицу… (пауза) Он приезжает ко мне каждый месяц, а иногда даже два раза в месяц. Хотя это, наверное, очень дорого – ездить так часто из Москвы в Харьков. (убежденно) Это самый надежный, самый чуткий и понимающий человек, которого только можно себе представить. Я даже подумать не могла, что ТАКИЕ мужчины еще существуют.
Ира – (с явственной иронией) А много ли ты успела повидать... э... мужчин?… (слово «деточка» не произносится, но повисает в воздухе).
Нина – (с некоторым вызовом) Достаточно.
Ира – Ну тогда конечно… Ба, да у меня ведь есть зажигалка!.. Да будет свет! (щелчок, на мгновение вспыхивает пламя, освещая три женских фигурки, и снова гаснет). Света не будет. Газ кончился.
(Занавес опускается для того, чтобы немедленно взмыть)