Мост закончился, на остановке у самого моста пусто. Олеся села на лавочку и написала сообщение Игорю: «Приезжай за мной, пожалуйста!» Ответ пришел тут же: «Где ты?» Олеся набрала название остановки. Игорь ответил сразу: «Никуда не уходи! Я выезжаю!»

Мимо проезжали троллейбусы, на остановке открывались двери, приглашая Олесю. Она ждала… Ждала Игоря, ждала того, что сможет ему рассказать. Знала, что точно сможет и будет пытаться в «этой непонятной ситуации делать добро». И вдруг снова вспомнились слова из фильма Тарковского: «Я могу говорить!» Только сейчас они приобретали для Олеси другой смысл: сейчас речь не о творчестве. Она сможет сказать правду. Страх и преодоление, стыд, слезы, обида на маму – все это будет скошено силой ее слов и правды.

Игорь приехал быстро, припарковался прямо на остановке. Олеся помедлила, хотела сесть на заднее сидение, в последнюю секунду передумала и села рядом с отчимом.

– Олеся, слава Богу! Что ты устроила?! Мы с мамой уже в полицию хотели звонить! Нельзя так… У мамы опять сердце заболело!

– Игорь, простите меня! Нам надо поговорить! Ты можешь меня сейчас выслушать?

– Я думал, до дома… Хорошо, давай сейчас! Только машину поставим, чтобы не на ходу. И знаешь, Олеся, хочу сразу тебе сказать: мама позвонила твоему отцу, он у нас сейчас. Ты всех на уши поставила!

 – Игорь, я обманула вас насчет олимпиады! Я была в тот день с Денисом и Максимом!

– Так…

– На олимпиаду просто не успела попасть! Я была на соревнованиях по паркуру.

– Боже мой, Олеся! Не на крышах, надеюсь?!

– На крышах. Сама не участвовала, только снимала на телефон! А потом видео попало в интернет, и отец увидел на нем Макса!

– Теперь я начинаю что-то понимать! А Денис? Он упал во время соревнования, да?

– Да! – Олеся заплакала.

– Не реви! Как он жив еще остался! Как вы вообще во все это втянулись?

Олеся сбивчиво рассказывала, как Ника познакомила их с Алексом 1 сентября, как начали тренироваться, а потом назначили дату соревнований, и она совпала с датой олимпиады.

– Игорь, только прошу тебя, не рассказывай никому про Нику! Вроде бы получается, что я ее предала! А про Макса отец все равно узнал!

– Девочка моя, о каком предательстве идет речь! Чуть не погиб ваш друг! Главное, что он жив и, наверное, с ним все будет хорошо. А про Нику… Я просто обязан рассказать ее родителям, пойми! Но не буду говорить, что узнал от тебя. Вообще, Олеся, знаешь – ты молодец! И я горжусь тобой! Легко врать… Тяжело себя преодолеть, очень тяжело…

Игорь завел машину. Ехали домой молча. Город пустой, вновь водохранилище и огни, только уже на другом берегу моста. Олесе вдруг стало легко – так легко и спокойно, будто свет внутри зажгли… А от света этого и тепло исходит. И все темное и серое внутри в том свете исчезает, теплом согревается и тает, как островки снега в марте.

Олеся теперь твердо знала: свет этот в ней не погаснет никогда, что бы ни случилось… Будет иногда снова темно и холодно, но источник этот она сбережет навсегда!

Когда подъезжали к дому, Олеся разглядела маму. Она стояла на крыльце в летнем домашнем платье, на плечах куртка накинута. Кинулась к машине, обняла Олесю и заплакала...