Он всегда любил раннюю осень. В это время чувствуется, что красота и изобилие вокруг — последние. Хочется успеть погреться в солнечных потоках, пошуршать листьями, запомнить сердцем этот взрыв красок, потому что скоро останется только серое, белое, чёрное — строгое и холодное. Причём всё может исчезнуть за одну ночь. Проснёшься утром, а за окном — бесконечные струи дождя, весь шарм осени лежит на земле и уже тронут трупными пятнами.

Когда сквозь огромное циановое небо струится водопадом солнечный свет, дышать сортирным воздухом общаги нет сил. Как только кончались занятия в речном училище, Лёнька выбирался в парк на набережной и сидел там с книжкой до самого ужина. Чаще всего устраивался под молодым клёном, прямо на траве и погружался в мир славянского фэнтези. Сражался плечом к плечу с Волкодавом — красота, мужество, верность и честь вытесняли грустные думы о насущном. Однако внутри всё равно будто трепыхался чёрный Нелетучий Мыш. «Волкодав-то знает, куда идёт. А я?»

И вот однажды, петляя тропинками парка, он вышел к скамейке. Куст сирени позволял увидеть женскую фигуру, но скрывал детали. В первую секунду Лёньке показалось, что там сидит мама в своём любимом тёмно-синем платье с кружевами… Успел вспыхнуть надеждой, поверить в чудо, облиться потом… И только в следующую секунду позволил мозгу заметить явные различия. Женщина читала книжку в зелёной обложке, на которой была изображена золотоволосая красавица. «Роман какой-нибудь», — подумал он. И хотел вежливо пройти мимо. Но секундный морок уже связал его с этой женщиной канатами непонятной привязанности. Хотелось подойти, заговорить. И он подошёл.

— Здравствуйте, разрешите присесть? Не сильно помешаю?

Она оторвалась от чтения, обволокла с головы до пяток тёплым чистым взглядом и мягко улыбнулась:

— Присаживайтесь, если хотите, юноша.

Он сел. Открыл книгу, но читать не мог. С Волги дул свежий ветер. А ему казалось, что здесь жарко, как в пустыне. Поглядывал на женщину и думал, о чём с ней заговорить. Но она обратилась к нему сама:

— Извините, молодой человек, не подскажете ли, как называется ваша синяя форменная рубашка, которая поверх тельняшки? Да, эта, на ней воротник гюйс, я знаю. А вот название рубашки вспомнить не могу.

— Фланка в простонародье…

— Потому что фланелевая?

— Да она, вроде бы, и не фланелевая… Ещё голландкой называют, форменкой…

— А можно потрогать? Ого. Достаточно мягонькая такая… Вижу по шеврону, что второй курс уже. Сложно учиться?

— Несложно. Достаточно к каждому преподавателю найти подход.

— И какой же, к примеру?

— К примеру, через «Кривой». Это магазин такой по соседству…

— А, я поняла, о чём вы. Чем собираетесь после выпуска заниматься?

— В армию пойду.

— Похвально. Сейчас все стараются увильнуть от этой почётной обязанности. А потом что?

— Не знаю.

— Отчего же? Вы производите впечатление умного юноши. Неужели не задумывались ещё? О смысле жизни? Нет? Юность любит искать собственные ответы на подобные вопросы.

— А вы, наверное, уже нашли, да?

— Да. Мои ответы все в этой книжке.

Я снова с удивлением посмотрел на зелёную обложку с красавицей. Женщина заметила моё замешательство.

— Не верите?

— И о чём эта книга?

— Обо всём. И о самом главном. Вначале вам может показаться, что читаете сказочную историю. Ведь вы любите, юноша, чудесные истории…

Лёнька смущённо закрыл свою книжку, перевернул её названием вниз. Волкодав с секирой покорно упёрся в его колено.

— Так вот, потом вы обязательно поймёте, в чём вкус этой книги, проникнитесь ею и узнаете, что в ней между строк алмазы истины.

— «Анастасия», Владимир Мегре… Что-то название не слишком дотягивает до заглавия книги, в которой раскрыта суть бытия.

— А вам непременно нужно помудрёнее и непонятнее? Вроде «Священного Грааля» или «Колодца лунного света»? Юноша, истина очень проста и доступна для понимания каждого. Не ищите её среди заумных фраз.

И он почему-то поверил этой женщине, которая совсем немного, но всё же была похожа на маму. Поблагодарил её за беседу, пересчитал за ближайшим кустом остатки своей стипендии и помчался в книжный магазин. Оказалось, что книг вышло уже шесть, и будут ещё. Первую он прочитал за вечер. И купил на деньги, отложенные на зимние ботинки, остальные.

— Это секта, Лёнька, ты чё, в натуре? — удивлялись одногруппники.

— Да ну и пофиг, может и секта. Если просто читать и анализировать информацию без фанатизма, всё будет ништяк.

— Без фанатизма? Ну-ну… — товарищи кивали на солидную стопку зелёных книжек, ржали и отваливали от него. Ну, типа, хочет человек неведомой фигнёй страдать, пускай страдает. А он не страдал, а был счастлив от того, что понял, куда надо идти и что делать. «Свой дом и сад, где мы снова соберёмся все вместе, семьёй — четыре сестры и два брата — вот моя цель». Разноцветье этой осени не смогли смыть с его души даже самые сильные ливни. Солнце зажглось внутри и продолжало сиять, несмотря на огромные чёрные тучи снаружи. Он стоял на своём пути. И он должен был дойти.