…Камышлов – маленький уральский городок, утопающий в зелени, встретил её дружелюбно. Он чем-то напоминал родной Ирбит, только кирпичных домов было намного меньше. Ирбит – купеческий город – весь в старинных зданиях, украшенных кирпичными узорами, а этот городок попроще и поскромнее, но тоже уютный.

Соня быстро нашла здание училища и встала в очередь на сдачу документов для поступления. Она тут же перезнакомилась с девочками. Только потому, что парень там был один-единственный, да и тот совершенно недостойный её внимания. «С таким не только в разведку, вообще никуда не пойдёшь! – так категорично определила она для себя. И решила: – Не вижу его в упор. Мямля!»

Общежитие, в которое поселили абитуриентов, было в плачевном состоянии: кое-где на пустых окнах без штор не доставало стёкол, ни на входной двери, ни на дверях комнат не было запоров, не было также и никого из взрослых. Кроме того, так называемое общежитие находилось в лесу. Ночью местные мальчишки-хулиганы окружили общежитие, кричали что-то неприличное, свистели и бросали камни. Даже когда хулиганы ушли, девчонки не могли успокоиться, не спали всю ночь, а Сонька злилась от бессилия: «Дебилы! Вот дебилы!» – сквозь зубы шипела она. А наутро, собрав девчат, объявила:

– Хватит! С меня хватит одной ночи! Иду к директору училища. Кто со мной?

Пошли почти все, так как пережить вторую такую ночь никому не хотелось.

Толпа девочек, во главе с Сонькой ввалилась в кабинет директора.

– В чём дело? Это что ещё за делегация? – возмутился он.

– В объявлении написано, – начала храбро Соня, – что на время вступительных экзаменов предоставляется общежитие…

– Так оно вам и предоставлено, – прервал её директор, поглядывая из-под очков на делегатов.

– Какое же это общежитие?! – возмутилась Сонька, – стёкол нет, запоров нет, дежурных взрослых нет, парни какие-то шляются, спать всю ночь не дают!

– А ну-ка, очистите помещение! Это что ещё за буза! Мне милицию вызвать?! – поднялся резко директор с кресла.

Девчонки попятились к выходу и выскочили за дверь, но Сонька не собиралась так легко сдаваться и усилила натиск.

– Не надо врать! Не надо обманывать! Нельзя называть общежитием какую-то развалюху в лесу! – не отступала она ни на шаг.

Тогда директор просто взял её за плечо, применив силу, выставил из кабинета и захлопнул дверь.

– Дежурных тогда хоть поставьте! – громко кричала, раскалившись добела, Сонька на весь коридор, и её возмущению не было предела. Девчата, стоявшие вблизи кучкой, поглядывали боязливо и восхищенно, так как никто из них не был способен на такое.

– Ладно, Соня, чего с ним спорить, пошли квартиру, что ли искать, завтра экзамены уже начнутся – сказал кто-то.

– Вруны! Да какие они учителя!? Ещё толкается! – не успокаиваясь, бушевала Сонька.

– Пошли, пошли! Как бы хуже не было.

– Да куда хуже то!

– Не допустят до экзаменов и всё.

– На фига мы вообще сюда приехали, – доносились до директора голоса девчонок.

 Они долго ходили по незнакомым улицам, но безрезультатно, да и где сразу найдешь квартиру в чужом городе. В итоге решили вернуться в общежитие. Купили крючок, молоток и гвозди. «Крючок «пришпандорим» и все дела», – сказала Сонька.

Однако настроение у всех было на нуле, но, когда они подошли к общежитию, услышали легкий стук. Это мастер стеклил окна, а на пороге их встретила доброжелательная пожилая женщина:

– Вы абитуриентки? Проходите, девочки!

– Уррраааа! Наша взяла! – закричала Сонька, обняла новых подружек и запела во всю ширь своего голоса: «Издалека долго течёт река Волга. Течёт река Волга, конца и края нет…» Тембр голоса у неё был низкий, бархатный, а голос мощный. Петь она любила всегда, и одно время даже ходила в хор при Доме пионеров. Сонька готовилась на экзамене по музыке исполнить эту песню Людмилы Зыкиной. И – спела, за что получила пятёрку.

Экзамены она сдала успешно, и вот наступил день объявления результатов и зачисления в училище. Девчонки сильно волновались, особенно те, у которых были троечки, и с долей зависти говорили:

– Уж ты, Родионова, точно поступишь, у тебя фамилия нахальная, рычащая.

– Что значит – нахальная?! Обычная фамилия, как у всех, просто звучная и совсем не рычащая, – парировала она.

***

Приглашали в первую очередь тех, кто сдал экзамены на «хорошо» и «отлично». Одной из первых вызвали и Соньку. Уверенная в том, что её приняли, Соня смело зашла в кабинет директора. За большим столом разместился практически весь преподавательский состав.

– Та-а-ак, – сказал директор, мельком глянув в экзаменационный лист, – это у нас Родионова. Софья Родионова. Одна четвёрка за диктант, по остальным предметам «отлично». Только вот какое дело, товарищи: перед экзаменами эта храбрячка привела ко мне делегацию, устроила, понимаете ли, тут целую демонстрацию! Чуть не пришлось милицию вызывать, чтобы призвать её к порядку. Лично я сомневаюсь, что нам нужна такая учащаяся…

Учителя стали строго и внимательно разглядывать «храбрячку», только учительница по педагогике и психологии, молодая и красивая женщина, сидевшая с краю стола, смотрела весело и ласково.

Земля ушла из-под ног. Слёзы брызнули из глаз. «Вот оно! Не было бы хуже», – пронеслось в голове.

– Так несправедливо! Я все экзамены сдала хорошо! За что? Не общежитие было, а хламенюга какой-то… в объявлении написано было предоставляется… – бессвязно, говорила Сонька. Из-за крайнего возмущения и обиды она никак не могла собрать воедино и выразить свои мысли.

– Это несправедливо…

– Теперь вы видите, что от неё можно ожидать! – обратился к коллегам директор, – Нет, вы посмотрите! – указал он на окно, которое облепили девчонки. – Опять демонстрация! – а сам старательно прятал улыбку в густых усах.

Только Соня этого не замечала, а продолжала бестолково доказывать, что с ней поступают несправедливо. Исчерпав все доводы, девочка замолчала, слёзы лились по щекам нескончаемым потоком, она их даже не утирала, но голову держала высоко, так как полностью была уверенная в своей правоте. Члены приемной комиссии, еле сдерживая улыбки, какое-то время хранили «суровое» молчание. Первой не выдержала учительница по психологии, она вскочила с места и обняла искательницу справедливости:

– Не плачь, Сонечка! Успокойся! Ты принята!!! – и проводила до двери. Теперь уже расхохоталась вся комиссия во главе с директором.

 

***

Вернувшись домой, Соня побежала в школу, потому что эмоции захлёстывали: столько всего нужно было рассказать Татьяне Васильевне об экзаменах, девчонках, общежитии, директоре, зачислении – всё-всё-всё!

Она встретила учительницу в коридоре, налетела вихрем и чуть не сшибла с ног:

– Я поступила! Поступила! Поступила! – вопила Сонька на всю школу.

Проходящая мимо географичка остановилась:

– Ну и куда же ты, Родионова, поступила?

– В педагогическое!

– Не ври! Не ври мне!

– Вот ещё! Была бы нужда! – огрызнулась грубиянка.

– Татьяна Васильевна, это правда, что ли?

– Правда. Уж как я её только не отговаривала…

– Вот! Вот, Родионова! – хищно прищурила глаза географичка. – Станешь учителем – отольются тебе мои слёзоньки! Отольются!

– Зачем вы так?! – заступилась Татьяна Васильевна, а Сонька подхватила свою любимую учительницу под руку и потащила по коридору, что-то бурно рассказывая и размахивая руками.

 

***

 

Учительница географии представила, как эта упрямая и всегда непокорная девчонка стоит перед классом у доски и плачет от бессилия, а ученики «ходят на головах»…

И тут, совершенно неожиданно, душу педагога охватило большое и горячее чувство жалости и любви. И она уже по-хорошему тихо добавила им вослед: «Доброго пути тебе, егоза!..»