Крепостное право, а по сути – крепостное рабство, утвердилось в России именно при Романовых. Правда ещё Борис Годунов отменил право ухода крестьян от своего помещика, но последовавшая затем многолетняя смута, фактически ликвидировала этот запрет. Романовы, избранные на царство волей народа «отблагодарили» русских крестьян, окончательно закрепостив их. В общем, это было понятно. Романовы, не самый знатный род в России, нуждались в опоре на мелкопоместное служилое дворянство. На тех помещиков, у которых не было большого количества крепостных, но которые должны были выступать «людно, конно и оружно» по первому призыву царя-батюшки. Они составляли царёво войско и являлись главной опорой династии. Значит, нужно было не допустить их разорения. Вот и «прикрепили» к ним, к этим служилым помещикам, их крестьян, запретив им переходить к другому хозяину. Законодательно это было оформлено в Соборном уложении царя Алексея Михайловича Романова, принятым Земским собором в 1649 году. Крестьяне отныне окончательно, «навечно» закреплялись за помещиком и в случае побега от помещика, должны были быть разысканы и возвращены их хозяину. Причём, розыск был бессрочным. Чем не рабство? Интересно, что именно этим же Уложением определялся и статус царя в России, как самодержавного монарха, обладающего наследственным правом владеть Россией. Итак, мы видим одновременное безграничное возвеличивание царского рода Романовых и полное закрепощение, по сути, бесправного народа.

Абсолютизация царской власти в России неуклонно нарастала. После исторического Земского собора 1653 года, принявшего акт воссоединения Украины и России, земские соборы больше уже не собирались. Все дела государства стала решать группировка наиболее приближенных к царю лиц. Неудивительно, что такое явление, как интриги, дворцовые склоки и заговоры стали обычным явлением при дворе Романовых. Эти явления, как язвы будут терзать дом Романовых вплоть до последнего царя.

После смерти Алексея Михайловича (1629-1676 г. жизни) недолго правил его старший сын Фёдор Алексеевич, рано умерший, а после его смерти началось безвластие, так как другие сыновья Алексея Михайловича были малы. В это время боярская оппозиция Романовым в лице князей Хованских попыталась взять власть в свои руки, но потерпела поражение, и Хованские были казнены. Власть за Романовыми сохранила удивительная женщина – царевна Софья Алексеевна, первая (после матери Иоанна Грозного, царицы Елены) женщина – правительница России. Уже при Софье были предприняты первые шаги по реформированию России на европейский лад. Глава её правительства князь Голицын составил план введения в России европейских новшеств. Так что не Пётр был инициатором европеизации России, как принято думать, Пётр пришёл к власти не в дикой «азиатской» стране, а в стране, уже строивший (ещё при царе Алексее Михайловиче) первые морские корабли, стране уже обладавшей железоделательными заводами и текстильными (полотняными, как тогда говорили) мануфактурами, уже имевшей «полки нового строя», организованные по примеру западноевропейских армий, и сильные крепости на границе. Россия рвалась вперёд, но словно чугунное ядро на ноге каторжника, тянуло её в бездну иго крепостного права.

Ни «прогрессивные» Софья Алексеевна и Пётр Алексеевич, ни кондовая Анна Иоанновна, ни «весёлая Елисавет», ни «ученица Вольтера» просвещённая Екатерина II – никто из них не смели покуситься на священного монстра – на незыблемое крепостное право. Уж на что был в либеральном духе воспитан внук Екатерины II царь Александр Павлович, за победу над Наполеоном прозванный «Благословенным», уж какие либеральные речи он произносил на Варшавском сейме в 1818 году, в которых прямо намекал на освобождение крестьян, но... крепостное право осталось незыблемым. В чём же дело?

Пожалуй, откровеннее всего высказалась по этому вопросу сама «золотая Екатерина», матушка всероссийская, когда однажды, на вопрос о свободе для крестьян заметила полушутливо, что если она отменит крепостное право, то её убьют господа помещики скорее, чем освобождённые ею крестьяне прибегут её спасать... Уж она знала, о чём говорила! Россия под скипетром Романовых превратилась в дворянскую империю, и абсолютизм Романовых был, прежде всего, направлен на обеспечение привилегий дворянского сословия. А первой и главнейшей привилегией этого правящего в России сословия, было право владеть живыми людьми. Полушутливые слова Екатерины о помещиках, которые её могут убить, зловеще отозвались на судьбе её сына императора Павла Петровича, а он ведь как раз был убит этими «помещиками», да не простыми, а богатейшими, знатнейшими людьми в государстве Российском, среди которых был граф Николай Зубов – брат влиятельнейшего фаворита стареющей Екатерины Платона Зубова, получившего из её рук не одно имение с тысячами крепостных рабов. Был там петербургский генерал-губернатор Пален, вице-канцлер Панин, командиры гвардейских полков – цвет дворянства российского! За что же они убили своего императора?.. «За его самодурство» – обычный ответ на этот вопрос. Но это не так. Убили его именно за то, о чём полушутливо говорила Екатерина, за намерение освободить крестьян.

Достаточно вспомнить его шаги в этом деле. Манифест о трёхдневной барщине – Павел запрещает помещикам более трёх дней в неделю отвлекать крестьян на барщину – рабский труд на помещика. Запрещалось использовать труд крепостных и в воскресные и в праздничные дни. Прощена крестьянам недоимка подушной подати – разорительный налог на бедняков. Зато помещики теперь должны были платить за своих крестьян из своего кармана. Была введена государственная монополия на соль – важнейший для крестьянина продукт и началась продажа соли из государственных запасов, что сразу сбило цены на этот продукт и лишило помещиков доходов от продажи соли своим крепостным по произвольным ценам. Также началась продажа хлеба крестьянам из казённых запасов, хлеб подешевел, крестьяне и в этом стали более независимыми от своих господ. Казённым крестьянам разрешалось торговать и записываться в купеческое сословие. Зато от господ дворян Павел требовал службы и ещё раз службы, отменял льготы и привилегии.

Удивительно ли после этого, с какой зверской жестокостью был убит государь император в своей спальне в ночь на 12 марта (по старому стилю) 1801 года. Как перед этим над ним издевались, били по голове, душили... Даже цари должны были пасть перед монстром крепостничества.

Следующий после Павла император Александр вступил на престол, перешагнув через труп своего отца. Он был известен как отчаянный либерал, ученик швейцарского мыслителя Лагарпа, выписанного Екатериной II для воспитания её внука в европейском духе. Казалось, он должен был стать тем государственным деятелем, что наконец-то решит больной вопрос российской государственности – отменит раз и навсегда крепостное право. Шаги к этому Александром предпринимались. В первый год его царствования даже составился особый «Негласный комитет» при особе государя, занимавшийся разработкой конституции для России. Произносились самые смелые речи, составлялись далеко идущие планы, но... из всего этого вышел пшик. Всё так и осталось в прожектах. Ни одного реального шага по освобождению крестьян Александр Павлович Романов так и не предпринял, единственно, он запретил печатать объявления о продаже крепостных рабов в газетах. Прикрыл, так сказать, фиговым листком смрадную язву, разрушающую тело России, при том что на деле, как продавали крестьян «на вывод», так и продолжали продавать. О, недаром, совсем недаром, первая фраза, которую произнёс Александр Павлович, вступая на престол была: «При мне будет всё, как при бабушке!» – то есть при «всемилостивейшей матушке Екатерине», которая, как известно, десятками тысяч раздавала крепостных крестьян и с землями своим фаворитам и сановникам. Но Александр был так «смел», что при своей коронации в Московском кремле, впервые за всё время правления Романовых, не подарил ни одной крепостной души тем, кто «стоял у трона». А после милостиво разрешил своим помещикам отпускать крестьян на волю, ежели будет на то желание самих помещиков. На этом, правда, дело освобождения крестьян при Александре I и закончилось.

Создаётся впечатление и это впечатление очень устойчивое, что представители «петербургской династии», начавшей править в России с Петра III, в целом были настроены на освобождение крепостных, понимая, что крепостное право тянет Россию в пропасть, мешает развиваться и модернизироваться стране. Но они не могли, не смели перешагнуть через интересы дворянства, которое получило за свою службу от государства, в особенности во время правления Петра Великого, когда на службу было призвано всё дворянство, огромную плату, выражающуюся в земле (поместья) и работниках (крепостных рабах). Дворяне отдали большие силы на службу престолу Романовых, они составили костяк государственного аппарата, они держали на себе чудовищную машину государственности, державности российской. И они требовали себе вознаграждения за это. А чем могли отблагодарить их Романовы? Только народом, создателем, как известно, всех богатств. Романовы стали заложниками дворянства и в большей степени – особо привилегированной его части – «стоящих у трона», как правильно выразился поэт Лермонтов в своих обличительных стихах, за что был пощажён царём Николаем I, только выслан на Кавказ, но был затравлен и убит господами дворянами, хотя и сам был из их числа.