Читая фронтовые письма Андрея Евгеньевича Снесарева

 

Присловье «У каждого города свой норов» справедливо и в отношении к человеку, государству. Особенно ярко это проявляется в годину тяжких испытаний. А что может быть горше войны?

Век назад – в августе 1914 года – европейские нивы стали огромным полем сражения. Кровь людская не водицей, а речными потоками заливала благодатную землю, готовую одарить человека вызревшим хлебом насущным. Вместо того, чтобы принимать дары природы в трудах праведных, вроде бы самые «передовые и цивилизованные» государства предъявили себе подобным претензии не за столом переговоров, а орудийными залпами.

Первого августа началась невиданная братоубийственная бойня, позже учёные-историки, в конце концов, поименуют её – Первой мировой войной.

За ненасытную жадность, за неутолимое желание владеть и править всем и вся на алтарь сильных мира того положили головы около десяти миллионов воинов. Да ещё свыше семи миллионов сгинут безвестно, а три с половиной миллиона вернутся домой калеками. Речь о военных потерях, без учёта миллионных жертв мирного населения, без тысяч и тысяч сёл и городов, превращённых в пустыню.

И всё – огнём и мечом, отравляющими газами, голодом и холодом.

И всё – за господство на мировом рынке, где почувствовали себя обделёнными вырвавшиеся вперёд в промышленном развитии капиталистические страны – Германия, Соединённые Штаты Америки и Япония.

Первой ринулась в смертную схватку Германия. Ранее она создала Тройственный Союз из Австро-Венгрии, Италии. Позже в него вошли Болгария и Турция.

В ответ Англия, Франция и Россия объединились в военный блок – Тройственное согласие или Антанта (от французского слова «антант» – согласие). Блок вырастет до 28 государств. Сюда, кстати, перебежит «неверная» Италия.

Кому война, а кому мать родна. Это присловье удивительно точно подтвердил известный отечественный философ-мыслитель Солоневич. Иван Лукьянович обратил внимание на значение слова «война» в языках разных народов. У немцев оно означает «добычу». У англичан близко к «торговле». У нас, русских, – бедствие, горе (вой и война)…

Самыми расчётливыми оказались американцы. Их территорию от театра военных действий надёжно прикрывали два океана. Потому они в поте лица своего трудились «для фронта, для победы». Не без корысти. И – терпеливо ждали раздела добычи победителями. Когда таковые означились точно, то в апреле 1917-го вступили в Антанту. Потому – победу добыли с самыми малыми общими потерями в 1,2 процента.

…Всё ещё впереди.

В 1914-ом в семь часов вечера первого августа кайзер Германии Вильгельм объявил «войнушку своему брату» Государю Императору Николаю II, в его лице – России.

Первая мировая в сознании народа осталась «германской». Наш современник и земляк поэт Михаил Тимошечкин посвятил ей такие строки:

 

Отлетает тоска,

Боль былых поражений,

Ждут в Карпатах войска

Дни грядущих сражений.

 

Кротко на образа

Впрок успев помолиться.

Посветлели глаза,

Посуровели лица.

 

Огневая пурга

Вновь кладёт в изголовье

Голубые снега,

Окроплённые кровью.

 

И под будущей стражей

В сёлах и хуторах

Уж никто не расскажет,

Не напишет в стихах,

 

Как под смертными страхами

Да в чужой стороне

Гибли русские пахари

На германской войне.

 

Под ружьё поставили добрую половину трудоспособных мужчин. Из каждых ста крестьянских семей ушло по призыву 60 мужиков самого «тяглового» возраста, главные кормильцы семьи и страны. Деревня лишилась не только рабочей силы. Мобилизации в вооружённые силы подлежали лошади – больше трёх миллионов из сельского хозяйства.

Солдаты и офицеры шли воевать «за православную веру, царя и Отечество», за свободу братьев-славян на Балканах. На деле же пришлось немалой ценой спасать англо-французские армии. Знаменитое «чудо на Марне», спасшее Париж и Францию от неминуемого разгрома, сотворили безвестные солдаты России. Именно они «вызвали огонь на себя». Вместо благодарности союзники стремились чужими руками жар загребать. Просьбы или требования звучали схоже – «оттянуть как можно больше войск противника с Западного фронта на Восточный».

Что чаще всего и исполнялось в ущерб собственной боевой стратегии и тактике. Из-за чего русские войска нередко несли неоправданные потери. Это подтверждает свидетель тех спешных боёв, офицер британской военной миссии капитан Нейльсон: «Все последние наступления были просто убийства, так как мы без артиллерийской подготовки атаковали неприятеля, обладающего многочисленной лёгкой и тяжёлой артиллерией».

 

*  *  *

…В тихом домике Безручковых на окраинной улочке села Первомайское, ныне Россошанского района, а в прошлом – слобода Дерезоватая Острогожского уезда, хранят фотокарточки почтенного возраста. Хозяин Михаил Николаевич, в недавнем колхозный агроном, показывает одну из них. Браво смотрятся четыре односельчанина – потомки слободских казаков. Мужики из резерва призваны в армию. Кто моложе, кто старше. На головах папахи. Гимнастёрки туго перепоясаны ремнями. При погонах. В городе выдалось «личное время». Вначале побывали у цирюльника – чисто выбриты, ровно подстрижены усы. Затем зашли сфотографироваться «на долгую память родным» перед отъездом на Юго-Западный фронт.

Известен лишь один из них: «дед по моей маме – Кузьма Андреевич Тютерев. Вот он – сидит в первом ряду слева. Чуть поджал под себя сапоги».

В ту минуту, когда мастер, поколдовав у фотоаппарата, показался из-под чёрной накидки, попросил не шевелиться и не моргать глазами, никто из новобранцев, конечно, ещё не ведал, как сложится его судьба. С Тютеревым она обойдётся немилостиво. В очередном бою уже «тёртого» солдата свалит наземь оглушительным взрывом бомбы, брошенной с австрийской стороны. Осколками не посечёт. Контузия надолго лишит сознания, обездвижит. Кровь из ушей запечётся на лице, на голове. Его посчитают погибшим. Уложат в братскую могилу. И тут кто-то из похоронной команды крикнет: «Братцы! Да он живой! Шевелится!»

Счастье – хоть недужным, полностью лишённым слуха, но вернулся солдат домой. Руки целы, шило-иглу держат. Сапожничье дело за спиной не носить. Кормить свою большую семью мог. Гражданская война и крестьянская, местного масштаба, счастливо обошли Кузьму Андреевича стороной. А вот жена подвела, связалась с сектантами «фёдоровцами», вставшими поперёк пути советской власти. Семью Тютерева сослали на русский север. Повзрослевшие дети с потерявшей веру в сектантов мамой уедут, обживутся в Луганске. А хозяин навечно остался в архангельской земле, с какой не успел породниться. Он покинет сей мир с дратвой – крепкой нитью в пальцах на своём рабочем стульчике.

А Карпатские горы через два десятка лет снова окажутся невезучими для Тютеревых. Шла Великая Отечественная, Вторая мировая война. Третьего августа 1944 года уже сын – солдат 865 стрелкового полка 271 дивизии Пётр Кузьмич с большой группой однополчан бесследно пропал близ местечка Росточки Станиславской, ныне Ивано-Франковской области.

*  *  *

Из именитых наших земляков – участников Первой мировой – сегодня хорошо известен уроженец слободы Старая Калитва Андрей Евгеньевич Снесарев. Боевой «окопный» полковник и генерал. Кавалер трёх Георгиевских орденов и Георгиевского оружия. Начальник штаба дивизии, командир полка и двух дивизий, начальник штаба корпуса, командир армейского корпуса.

В 1960-е годы имя Героя Войны и Героя Труда нам вернул из забвенья учитель-краевед из соседней слободы Новая Калитва Иван Иванович Ткаченко. Он посвящал Снесареву занятия в школьном историческом кружке, выставку в краеведческом музее, газетные очерки.

«Удивительный земляк наш – военачальник и выдающийся учёный. Даты его жизни означены годами: 1965 – 1937.

Сын сельского священника. Выпускник Новочеркасской гимназии. Окончил физико-математический факультет Московского университета.

По существующему закону обязан был пройти годичную военную подготовку. Этим сроком в жизни Снесарева она не ограничивалась. Пехотное училище, служба в полку, учёба в Академии Генерального штаба. В Туркестанском военном округе началась связанная со службой пора участия Андрея Евгеньевича в специальных экспедициях по Афганистану, Индии.

Эти путешествия стали основой для больших научных достижений учёного-востоковеда. Впоследствии в разные годы им были написаны труды по проблемам военной географии, истории, философии, этнографии и геополитики.

В 1909 году Снесарева назначили начальником штаба дивизии на западной границе России. В годы германской войны проявились его незаурядные способности офицера.

«Трудно сразу понять всё происходящее, – писал о днях Февральской и Октябрьской революции 1917 года генерал-лейтенант Снесарев. – Но если русский народ пошёл за большевиками, то я с ними. Ведь народ не ошибается». Андрей Евгеньевич уходит в Красную Армию. В годы гражданской войны был одним из организаторов обороны Царицына. Позже возглавил Академию Генерального штаба Красной Армии. Он стал одним из основателей и первым ректором Московского института востоковедения. В 1928 году Снесареву одному из первых в стране присвоили звание Героя Труда.

Но тут судьба круто обошлась с известным человеком. Шестидесятилетний профессор стал грузчиком в северном городке Кемь. В ссылку он попал по обвинению как член так называемой «монархической организации» военных специалистов. Там подорвал здоровье. Судьба смилостивилась на последнем излёте только тем, что стараниями родных и близких Андрей Евгеньевич возвратился в Москву, здесь его положили в больницу, лечили. Но в 1937 году он умер. Похоронен на Ваганьковском кладбище.

Реабилитирован в январе 1958 года. С той поры началось справедливое восстановление доброго имени и светлой памяти воина, учёного, патриота-государственника».

На родину отца в те годы часто приезжала дочь Евгения Андреевна Снесарева, доцент Московского университета. Она писала о нём: «Необыкновенно разнообразна была деятельность отца: военный учёный, философ, географ, востоковед, статистик, публицист, педагог и организатор науки. В какой бы раздел знаний ни направлялись его научные интересы, он неизменно оставлял заметный след в этой области. События современного ему мира привлекали его пристальное внимание. Творческая активность учёного распространялась на многие малоизученные области науки. Он посвятил им много сил, и здесь ему потребовались все грани его таланта и эрудиции».

К настоящему времени из богатого творческого наследия изданы его «Философия войны», «Жизнь и труды Клаузевица», книги об Индии и Афганистане, «Военная география России» и другие. Для широкого читателя особенную ценность представляют фронтовые дневники и письма. Именно они позволяют нам своими глазами увидеть тяжкую окопную правду войны.

Представляем выбранные места из книги Снесарева «Письма с фронта. 1914-1917». Адресованы они жене Евгении Васильевне, детям, родителям. Плотный том выпущен в 2012 году в Москве издательством «Кучково поле» с участием внуков Анны Андреевны Комиссаровой (урождённой Снесаревой), Андрея Андреевича и Марии Георгиевны Снесаревых, с вступительной статьёй генерал-майора, профессора, доктора философских наук, академика Игната Семёновича Даниленко.