Бывает так: внезапно всплывет в памяти давно забытый эпизод, совершенно будничный, обыкновенный, повседневный.

Блеск речной заводи в вечерних лучах как расплавленное серебро.
Быстрый взгляд юной девочки, которая поправила прическу и стрельнула большими глазами.
Шумное застолье молодых мужиков, переполненных дерзкой уверенностью в своей силе, а еще в том — какие бы опасности ни ждали впереди, уж его-то костлявая старуха с косой непременно обойдет стороной.
Ветки кустарника в зарослях, качающиеся вслед за зверем; самого зверя и увидеть-то не успел, только его след: где-то хрустнуло, и ветки шелестят.
Рокот камней в горной реке после дождей, неумолчный и непостижимый, как вечный двигатель.
Ослепительное апрельское сияние заснеженных гор, когда поток лучей с ярко-голубого неба сталкивается со своим отражением от склонов, и золотистый свет зависает над вершинами.
Острое ощущение беспричинного счастья, смешанное с таким же острым запахом кожи новенького седла и горячего лошадиного пота. И всего лишь оттого, что смотришь на синие цепи далеких гор с безвестного перевала, вознесшись сюда на мохнатом якутском «мустанге» и ощутив в своих жилах частицу монгольской крови.
Нескончаемый дождь, стучащий по крыше палатки то звонким барабаном, то бесчисленными крохотными копытцами, дающий сладкую истому отдыха от смертной усталости ежедневных маршрутов.
И вдруг от этой забытой будничности начинает щемить и щемить, потому что все это вспыхнуло в памяти так ярко, будто было вчера. А было не вчера, а двадцать лет назад, и вспомнишь, что было в тот день, и где это было, и над чем так громко и беззаботно смеялись те мужики, и какого цвета глаза той девочки.
И накатывает острое и запоздалое понимание, что сверкающая вода в реке дороже любого серебра, и те жизнерадостные мужики не все разминулись с костлявой старухой, и как хорошо, что тот зверь ушел от выстрела, и рокот камней в реке — волнующая прекрасная симфония. И ничто из этого не повторится. Даже если произойдет нечто похожее, все будет по-другому, потому что сам ты уже другой.
От этой внезапной грусти очень хочется жить, потому что и сегодняшняя будничность тоже когда-нибудь вернется в неожиданно ярких снах. И тогда снова остро захочется жить.