Дорога привела ее к старому заброшенному аэродрому. Здесь они с Огуречной Лошадкой много раз скакали, разгоняясь прежде чем взлететь. Только здесь пока еще ничего не изменилось. В плотно пригнанных  друг к другу каменных плитах по швам прорастала гусиная травка и подорожник. Катя сорвала травинку. Зажала ее ладонями так, что она натянулась зеленой стрункой, и дунула. Раздался переливчатый долгий звук. Катя засмеялась и вдруг - ту - дух, ту-дух,-ту-дух! - к ней мчалась, закинув рогатую башку, Коза Алексашенька.

- Все...все...все... не могу ...не..не могу больше... - тяжело, поводя боками проблеяла она, валясь с копыт. Некоторое время она лежала, будто в обмороке, потом засучила ногами, дернула хвостиком и поднялась.

- От кого это ты удирала? - спросила Катя. Алексашенька  перевела дух.

- Ни от кого. Я тренируюсь.

- Зачем?

- Зачем- зачем...все-то тебе расскажи. Полина говорит, что мы с Огуречной Лошадкой сестры, что мы с ней родные по матери, только отцы у нас разные. А так - и происхождение и воспитание. И даже внешность у нас, как у близнецов.

  Катя от удивления не могла вымолвить ни слова. Коза поняла, что круто загнула и начала смягчать сказанное.

 - Ну да. Ну да... Вымя и рога.. Ну, еще шерсть и все такое прочее, - мямлила она, - всем этим я пошла в отцовскую родню, но вот четыре ноги, копытца, зеленые глаза и кроткий нрав - это нам с Огуречной досталось от мамочки. Фу, как я заболталась, а мне надо работать над собой. Все, вроде, получается: и скорость есть и резвость. Вот только полетности нет. Но, это дается тренировкой. Коза уже присела, чтобы скакнуть и умчаться, но вдруг передумала.

- Слушай, хочешь прокатиться? Садись, садись, - подставила она спину. - Я еще никого не катала.

Катя потопталась нерешительно.

- Да садись же, не стесняйся! - пританцовывала от       нетерпения Алексашенька. И Катя села.

- Ну, как?

- Нормально. -  вежливо ответила Катя, чтобы не обидеть Козу. Ей было жестко, тряско, она уже пожалела, что согласилась кататься, а Коза все не унималась.

- Еще немного и я буду летать. Главное- секрет разгадать, как это делается. Ты ведь, наверно, знаешь? - скосила она желтый глаз на Катю. Научить можешь? Ты не думай, я отблагодарю! Я ведь как мыслю:  я ведь знаю, что настоящей-то твоей Лошадки нет. А я - вот она! Ее, прежнюю-то, кто видел? Ты, Полина, Повар да этот вот еще горе-изобретатель. Полина - за меня всегда. Это точно. Испытано. А эти два недоумка ничего не докажут. Да и кто их слушать станет?

«Как бы соскочить?» - думала Катя. Она уже пожалела, что согласилась кататься на этой проклятой Козе. И спина у нее какая-то колкая и костлявая, и воняет от нее чем-то... Зеленкой, что ли?

- Теперь я - Огуречная Лошадка! Я!- вопила радостно Коза, набирая мощи и дьявольской скорости. Катя изо всех сил держалась за рога. Ее трясло и мотало просто ужас как!

- Сто-о-о-й! Стой!- кричала она, но Коза ничего не слышала. Выпучив желтые глазищи Алексашенька орала перекрывая ветер:

- Береги-и-ись! Разойди-и-и-сь! Задавлю-ю-у-у!

    Вдруг где-то у Козы под мышкой запищал телефон. Коза  тормознула, подняв тучи пыли и заблеяла в мобильник.

- Да! Я. Я. Порядок... Понято... Забиваем стрелку через час. О*кей!

      Катя уже совсем было сползла с ее тощей спины, но Коза почувствовала ее намерение удрать, и ловко подкинула ее задом, чтобы не съезжала, и радостно затараторила:

- Ты мне нужна. У меня теперь есть спонсор,  такое шоу закрутим! "Девочка и Огуречная Лошадка!" В общем, соглашайся! Я - Огуречная лошадка, а ты моя девочка. 

   Они уже подскакали к опушке леса. Над деревьями высоко поднимался дуб, старый знакомый. Здесь была мягкая травка, и Катя приготовилась падать. Она отпустила рога и кубарем полетела в кусты.

    На ветке дуба сидел Дятел. Да-да! Все в том же, но теперь слегка потертом черном жилете и в красном, немного полинявшем картузике.

- Дятел! Здравствуй, Дятел!

 Дятел церемонно поклонился и шаркнул ножкой.

- С мягкой посадкой. Ты что, с дуба свалилась?

   - Да нет, это я с Козы Алексашеньки. - вставая и отряхивая платье засмеялась Катя.

   - А она здесь все время тренируется. Пойдем ко мне в гости, - приплясывал Дятел на ветке. - Потолкуем, славно проведем вечерок. Я , признаюсь, старый сплетник, очень люблю всякие новости!

   - А что Белки? Как они? Живы-здоровы? - спрашивала Катя, ставя ногу на нижнюю ступеньку знакомой лесенки, иссушенной солнцем и ветрами.

   - О! Профессор Хвостатов пережил большое горе. Белочка заболела от простуды и умерла зимо, когда были сильные ветры и морозы. Он очень плакал. Но пришла весна и он снова женился. И, знаете, Катенька, кажется опять очень удачно. Его новая жена - Кротиха. Да-да! Надо же, совершенно противоположные натуры, абсолютно разные характеры. И вот тебе на!

    Дятел пожимал плечами, крутил носом, и не понятно было рад он за Профессора или осуждает его. Он открыл маленькую круглую дверцу и пропустил гостью в свое дупло.

- А я, знаете ли, убежденный холостяк. - вздохнул Дятел. - Живу один. Была у меня тоже жена, Дятлиха, - настырная, носатая, упрямая! Упрется в свое и долбит, и долбит... Но я ее передолбил, и она меня бросила. Вот теперь один.

 Кате было все это удивительно и немного смешно, но она боялась, что Дятел перестанет рассказывать ей свои трогательные истории и слушала не сводя с него глаз.

 - А вчера  я влюбился в Синицу - радостно блестя глазами продолжал он почему-то шепотом. - Умница! Красавица! Певица!.. но разве она пойдет за меня, дурака старого...

Бедняга сокрушённо вздохнул.

   Катя с любопытством оглядывалась. По стенам развешено множество полочек, слаженных из каких-то сучочков и щепочек. Они были набиты всякой всячиной: журналами, растрепанными книжечками. Как-то бочком в угол входил маленький письменный стол, к которому были привернуты черные тисочки. Лежали отвертки, молоточки, лупа, а незадвинутых ящиках, в коробочках и баночках, теснились мелкие винтики - шурупчики и прочая мелочь.

-    Вот так и живу. Чиню магнитофоны, часы, телевизоры.

На этом же столе стояла сковородка с жареными семечками закопченный заварочный чайник.

  Самодельный деревянный абажурчик бросал полосатые тени на потолок и на потертый коврик на полу. Катя почувствовала себя очень уютно. Она с удовольствием уселась в старое плюшевое кресло, такое продавленное, что напоминало гнездо.

  - С ножками, с ножками! - подсказал  Дятел - залезай без церемоний. И Катя, скинув босоножки, поджала под себя ноги. Маленький, чуть больше спичечного коробка телевизор мерцал в углу. Знакомые дикторы вели свои передачи и нахальная реклама все время перебивала их. "Огуречный лосьон", " Огуречный крем","Огуречный шампунь" и везде на банках, пузырьках и этикетках красовалась ее Огуречная Лошадка и она сама в ромашковом венке верхом. «Что за чудеса!» - изумлялась Катя.

   - Ну, поняла теперь, почему тут все с ума посходили?  - рассмеялся Дятел. Он  налил Кате чаю в большую синюю чашку и сам присел рядышком с такой же большой кружкой. Когда был выпит весь чайник, Катя знала все секреты всех жителей леса. И Дятел тоже узнал один секрет - Катин. Про заветный узелочек с семечками от Огуречной Лошадки.

  Поклявшись страшной клятвой «Чтоб мне  остаться без носа, если проболтаюсь!» Дятел попрощался с Катей до завтра.

- Осторожней! Не упади, держись за перила, - заботливо напомнил он, высунув нос из-за двери. С ветки шарахнулись две вороны. Они, как всегда, подслушивали.