(Пустой каминный зал, из-за окна слышны взволнованные голоса).

1-й ГОЛОС. Как полыхнуло-то сразу – без канистры бензина не обошлось!

2-й ГОЛОС. Точно подожгли! Виктор и кинулся к реке – говорит, ему некуда деться – кто поджигал. Только к реке. А со стороны деревни ему не с руки - его б заметили…

1-й ГОЛОС. Да хрен с ним, с теремом! Он и так здесь – не пришей кобыле. Лишь бы дальше не кинулось!

(В каминный зал быстро входит Мишурин).

МИШУРИН (взволнованно). Аптечка – где у вас аптечка?

(Вбегает Софья).

СОФЬЯ. Там – на кухне. (Показывает на дверь, ведущую на кухню. Снова выбегает из зала).

ГОЛОС ВИКТОРА. …К реке он, гад, и побежал – к обрыву! У него там и лодка была. Думал, успеет удрать-то. А сушь-то вон какая – да бензин, как полыхнуло сразу – он и отбежать толком не успел, я за ним…

(Входят Софья и Виктор. Виктор сбивчиво продолжает).

ВИКТОР. …а от меня не удерешь. А темно ж, твою мать! Он до тропки бежал, что у обрыва вниз… да сорвался… Темно ж, твою мать! Да и сорвался – а сорвался прям на валун тот здоровый… ну, знаете – что под обрывом…

СОФЬЯ. Доктор, аптечка слева - в левом шкафу!

МИШУРИН (выбегая с кухни – в руке аптечка). Не волнуйтесь, Соня, травмы – это мое…

1-й ГОЛОС. Смотри – несет его. В крови-то весь…

2-й ГОЛОС. Да к он на тот валун и сверзился…

(В каминный зал входит Силантьев, неся на руках бесчувственного Сергея, приятеля Татьяны).

СИЛАНТЬЕВ (сдерживая слезы). Док, ведь он башку себе разбил, дуралей! (Прижимая Сергея к груди). Что ж ты наделал-то, а? Сергей – что ж ты, дурак? (Смотрит то на Мишурина, то на Софью, кладет Сергея на пол, Мишурин его отстраняет). Ведь она Шофером его звала, Татьяна моя…Ты чего, сынок, обиделся? Ну, что ты? Нельзя обижаться. Не надо обижаться. Не надо обижаться – прощать надо… Хватит уж нам обижаться-то… (Плачет)…

(Занавес).