Поезд грубо дёрнуло. Мокрый Котов с мокрой платформы быстро и как-то стыдливо помахал рукой в окно Глебу. Левой рукой – в правой он сжимал маленький серебряный браслетик... Ну, и всё. Теперь всё. И ни одной кошки за этот день... «Мотаня» опять был почти пуст. По крайней мере, Глеб опять сидел в своём купе один. Только «пепси» купил заранее. Учёный немного.

Промокший под лёгким дождиком пиджак стал на спине чуть-чуть отогреваться. Откинувшись в уголок, он проследил, чтобы Бийск окончательно остался за блестящим и очень долгим изгибом рельс. Послушал выравнивающийся ход. Потом достал маленькое, в мягкой тёмно-зелёной обложке Евангелие – на дорогу от отца Владимира. Подержал между ладонями: «Читать Писание – слушать Бога». Господи! Скажи мне... А чтобы ему хотелось услышать? Всё равно, лишь бы личное. Лишь бы только для него, только ему. Наугад раскрыл: «Когда же сошёл Он с горы, за Ним последовало множество народа. – И вот, подошёл прокажённый и, кланяясь Ему, сказал: Господи! Если хочешь, можешь меня очистить. – Иисус, простерши руку, коснулся его и сказал: хочу, очистись».

«Хочу, очистись».

Господи, а я? Как же я?!

«Хочу, очистись».

Безбольно и безопасно оплакивать себя в уголке купе. Когда двери заперты, и никто и никогда не узнает об этом. Легко и нестыдно, когда поезд, набрав всю мощь, уносит тебя от всего, что не должно повториться. Не должно – потому что уже не нужно. Больше не нужно... И твой новый путь стучит, стучит, выстукивает тебе только одну, одну короткую фразу: «Строить монастырь... Строить монастырь... Строить монастырь...».

Строить...

Строить.

     *Фрагменты из книги Ивана Иванова «Анафема» использованы с разрешения автора.