Приключение, на первый взгляд, любопытнейшее. Облеченные неслыханной властью, они упиваются чувством причастности титаническому строительству Красной империи. Им такая роль явно льстит, хотя открыто товарищи себе в этом не признаются. Ведь в реальной жизни — они лишь поместные царьки на обломках цивилизационной громадины, удел которых — грубые чувственные удовольствия или наркотические грёзы. Но позолота с эполет чужого мундира облетает довольно скоро. Человеческое и зверочеловеческое проступает во всей своей ужасающей «красе». Пороки и фобии красных титанов прорастают сознание своих новых носителей, угнетая их психическое здоровье.

Книги, в которых упор делается на детство литераторов, а их поведение (и творчество) адаптировано под восприятие ребенка, помогает преодолеть разрыв между классикой и современной подростковой культурой со всеми ее девиациями. Нечипоренко уже написал «Ярмарочного мальчика: жизнь и творения Николая Гоголя», «Помощника царям: жизнь и творения Михаила Ломоносова», «Плыви, силач! (Молодые годы Александра Пушкина)». Новой книгой в рассматриваемом цикле стал «Огонь с Божедомки», о московском детстве Федора Михайловича Достоевского, созданный в соавторстве с Алексеем Виноградовым и проиллюстрированный Екатериной Головановой.

Поскольку сам автор собрания — известный поэт, прозаик и арткритик — в интервью «АртМосковии» от ответа уходит. Уезжает на Каспий, выставляет пляжные фото: изумительный загар, восхитительные ноги, вызывающие зависть у женской половины фейсбука. Да и не только женской. Тут же ввинчивается цитата: «Ныне, в свои пятьдесят два, он был помешан на загаре, носил спортивные штаны и рубахи, а закинув ногу на ногу, старательно, нарочито и дерзко обнажал широченную полосу голой голени».

От нас ушёл человек огромного сердца и редкого ума. Помню, как она захотела познакомиться с моим отцом — и приехала чуть ли не за 100 километров на дачу, где он жил тогда. Батюшке было уже глубоко за 90, он сохранял здравый рассудок, и от знакомства с Ксенией пришёл в восторг и охарактеризовал её так: «бочка ума». Её естественность, непринуждённость, уникальное сочетание свободы — и скромности, доброе сердце и острый язык (она не стеснялась в словах, если что-то ей не нравилось), радикальность высказываний, которые порой отвращали от неё людей, мало знавших Ксению, создавали неповторимую атмосферу общения.

В 2021 году отмечается много замечательных литературных юбилеев и важных памятных дат. В их числе — 190 лет со дня рождения классика мировой литературы, самобытнейшего писателя русского Николая Семёновича Лескова (1831—1895), связанного самыми крепкими нитями со своей малой родиной — орловской землёй. Однако в год славного юбилея «самого русского из русских писателей» и его соратников по перу рождаются размышления неюбилейные, непраздничные.

На протяжении последних постперестроечных десятилетий планомерно проводится изуверская политика разрушения и уничтожения культуры, полноценного образования. Голоса по-настоящему обеспокоенных этой проблемой людей также остаются не доходящим до адресата, неуслышанным «гласом вопиющего в пустыне». Такой участи лучше бы пожелать современным руководителям российского просвещения — затейникам ЕГЭ и ОГЭ, преднамеренно оглупляющим учеников, заранее поделившим на касты детей, с младенчества встраиваемых в государственную машину по закабалению и подавлению личности на всех социальных уровнях.

Краткая рецензия на новую книгу Андрея Бычкова "Все ярче и ярче. Рассказы"/ СПб: Алетейя, 2021 г. Книга составлена из десяти разножанрово-полнохарактерных историй. Схожих манерой авторской подачи — хлёсткой, мощной, как напор брандспойта. Неостанавливающейся. Прущей андреевским локомотивом напролом: под слом эпох, под излом прерогатив и мнений. И — неудивительно.

В этой автобиографической трилогии — история страны сквозь призму детства, юности и зрелости, прожитая героиней и заодно ее семьей параллельно с неминуемыми во все времена «перегибами» и «головокружениями».Послевоенное детство, звонко начавшееся в Забайкалье, где служил отец, и где «медвежатина в лопухах, испечённая на костре в саду, суп из акульих плавников, добытых на Белом море, зайчатина и кабанятина из местных лесов, филе из копчёной змеи и дикие утки на вертеле, — да чего только не готовилось проворными толстенькими пальчиками моего папки», не совсем плавно перенеслось на берега Днепра, в украинскую провинцию.

В петербургском издательстве «Алетейя» выходит пятитомник московского прозаика и художника Игоря Шесткова, эмигрировавшего в 1990 году в Германию, — три тома прозы уже увидели свет, на подходе автобиографические материалы и книга эссе о мастерах прошлого. Одна из повестей, вошедших в пятитомник — «Покажи мне дорогу в ад» — кажется особо значимой в контексте сегодняшнего «страха и трепета», проблемы «двойственности», реализма, а также предчувствия катастрофы, о чем и состоялся разговор с автором.