Когда Георгий Иванов писал свои стихотворения последнего, самого значительного периода, он точно знал, что их никто не будет читать. В СССР, где могли бы найтись понимающие читатели, доступ творениям одного из самых закоренелых эмигрантских антибольшевиков был наглухо перекрыт, а во Франции после войны русские стихи мало кого интересовали. Французы и своих-то поэтов не шибко жаловали, а тут ещё и русский эмигрант. После победы СССР во Второй мировой войне отношение к эмиграции в Европе изменилось. На смену сочувствию пришло просто невнимание, смешанное с холодным презрением.
