В 1953 году после длительной болезни умер мой дедушка. На его похороны приехали Алексей с женой и моя бабушка, которая так и жила в горах у тётки Клавдии. Это была наша с ней последняя встреча. Бабушка поплакала, что у меня нет ноги, порадовалась, что хорошо сложилась моя семейная жизнь и что она может спокойно умереть, потому что мы с Ваней в порядке.

Мирная жизнь

Санчасть размещалась в палатке, посреди которой стояла печь-буржуйка. Меня положили возле печки, потому что вся одежда была мокрой. Буржуйка топилась, от неё исходило тепло, но я его не чувствовал. Меня знобило и лихорадило. Очень болела нога.

Через пару дней после моего вступления в новую должность из штаба бригады поступил приказ: выслать на свой участок железной дороги диверсионную группу из двадцати пяти человек. И меня вызвали в штаб. Там встретили командир отряда и комиссар. В дружеской беседе стали обсуждать, как лучше выполнить поставленную перед нами задачу.

Мы ходили на диверсии, громили гарнизоны, брали языков, контролировали подъездные пути. Под нашим контролем была шоссейная дорога, связывающая Смоленск с Витебском. На ней мы ставили в основном противотанковые мины, а на просёлках — ещё и противопехотные.

Сумерки сгущались быстро, и нам нужно было уходить. Мы подняли брезент и осмотрели кузов автомашины. Там было более ста комплектов немецкого обмундирования, несколько ящиков с консервами, концентратами и сливочным маслом. И ещё — двести кирпичиков хлеба.

Нас с Петром комбриг забрал к себе в штаб бригады. Меня назначили командиром взвода бригадной разведки, а Петра оставили в резерве. Через неделю его вместе с группой других ребят, бывших военнопленных, отправили самолётом через линию фронта в Москву, а я остался в бригаде. Больше с Петром не встречался и ничего о его судьбе не знаю.

В конце июня 1942-го меня и ещё одного товарища перевели в другой лагерь, и мы с Женей расстались навсегда.

Это были охранники лагеря, из которого я убежал. Они избили меня, скрутили руки за спину и повели назад. Дойдя до трассы они остановили попутный грузовик, бросили меня в кузов, и в тот же вечер я был в том же лагере.

Жизнь свою прожил не напрасно… (продолжение)