Федор оглянулся. Мимо проходили дети, нарядные, как елочные игрушки. Ветер задирал юбку женщины. Затягивался сигаретой продавец. В витрину с цветами смотрелся панк. Через десять минут Федор уже сидел на стуле напротив усатого человека, который тоже сидел на стуле, и между ними не было никакого стола. Только мягкий ковер на полу, рисунком изображающий шкуру убитого тигра. «Джабраил — имя ангела… А смерть по-немецки мужского рода… Но по-русски она, смерть, — женщина… с которой я когда-то мечтал сыграть свадьбу... Смерть же по-немецки — Der Tod…»