11

…и я проснулся.

Сквозь неплотно запахнутый полог пробивалось солнце, будто хотело заглянуть мне в глаза. На четвереньках выполз из палатки, добрел до берега, долго плескал себе в лицо нахолодавшую за ночь воду. Сознание было мутным, но голова болела вполне терпимо. Значит, не так уж и сильно я вчера перебрал.

Хотя…

То, что мне сейчас снилось – это только сон? Или сон этот – отражение, как эта вот моя ломающаяся тень на текучей воде? Если тень, то не слишком ли сильно она искажает действительность? Как плыли через реку, я не помню. Но откуда в лодке взялась Варя, если здесь, на берегу я слышал вчера только голос Алексея: «Дойдёшь? Не заблудишься?» – «Обижаешь!» – гордо ответил я. Это я твёрдо помню. И сразу – луч фонарика в лицо…

Или – не сразу? Что-то я совсем запутался. Ладно, не в этом дело, какая разница? Главное, что светит солнце! Дождь кончился…

Вернувшись к палатке, я сменил «выходной костюм» (даже не разделся перед сном, свинтус!) на старое трико, развёл костерок, налил воды в чайник. Всё скоро наладится! Впрочем, всё ли?

Нет, отсюда я, конечно, выберусь! И выбираться нужно чем скорее, тем лучше. А то ощущение такое, будто я в ловушке оказался. Хотя, если вдуматься, что случилось-то, что? Шурбабан не приехал? Неприятно, что пришлось ждать да дёргаться, а в остальном… Раньше я бы только обрадовался. Одиночество речное меня никогда не тяготило. Живи в своё удовольствие, рыбачь, по лесу броди – воля! Когда ещё такое счастье выпадет?

А в груди подрагивает что-то, тревожит. И это неясное чувство вины… Разве я сделал что-то плохое? А Варя, говорил я себе, и тут же отмахивался от глупых мыслей: ничего же не было, ничего! Так, платоническая симпатия…любование легконогой молодостью, сквозящей далеко впереди в зелёных утренних лугах. Даже этот странный сегодняшний сон – он скорее сублимация несбыточных мальчишеских мечтаний, неловкое лирическое отступление, даже не помышляющее нарушить строгое течение однажды избранного жизненного сюжета.

А в сюжете том – Оля и Андрейка, которые уже ждут меня, думают обо мне.

И работа, которой почему-то не хочется без меня обходиться.

И, конечно, мой лучший рассказ, который, кажется, уже теснит дыхание, трогает запыхавшееся сердце задумчивым осенним холодком…