Альбина повернулась на мелодичный звук колокольчика, висящего над входной дверью, увидела Бориса и поджала губы, силясь состроить недовольное лицо:

— Что на этот раз? – быстро обвела взглядом зал, – твое счастье: Ирина Вадимовна в кабинете.

— И тебе день добрый, – буркнул Борис, на ходу снимая куртку, шапку, и скрылся в подсобке.

Через несколько минут он стоял рядом с Альбиной и шумно дышал:

— Задержался всего-то ничего, – тщетно пытался запихнуть блокнот и ручку в карман черного фартука. Наушники не влезли. Так и остались понуро свисать.

Альбина прыснула со смеха:

— Расческу дать?

— Справлюсь. – Борис пару раз провел пятерней по волосам, уронив при этом телефон.

— Да, Цезарем тебе не стать…

— В смысле? Салатом?

— В смысле неумения делать несколько дел одновременно, – Альбина умело закрутила ложкой мороженое в небольшой шарик, положила в креманку. – Неси Егору, – кивком указала на столик у окна, – потом за соком придешь. – И достала из холодильника апельсины.

Борис пробормотал что-то себе под нос и опустился на колено завязать шнурок на кроссовке.

— Опять опаздываешь, Борис?

Альбина вздрогнула, а апельсин застыл в руке. Ирина Вадимовна обладала удивительной способностью неожиданно появляться прямо перед носом.

Борис резко поднялся и вытянулся по струнке:

— Я это… Мам…Уже давно тут, – внезапная хрипотца в голосе выдала волнение, – Аля подтвердит.

Альбина почувствовала тычок в бок и с возмущением уставилась на Бориса.

— Здесь я тебе не мама, сколько можно повторять?! – Ирина Вадимовна постучала красным гелевым ногтем на указательном пальце по мраморной столешнице. – Последнее предупреждение. В другой раз штрафовать буду.

— Алечка, семейник отменили, – на дородном лице Ирины Вадимовны появилась елейная улыбка, а голос смягчился, – так что свободна на сегодня.

Альбина кивнула:

— Хорошо, Ирина Вадимовна.

Та уже переключилась на телефонный звонок. Борис громко выдохнул, схватил поднос с мороженым и через весь зал рванул к столику Егора.

Альбина любовалась на освещенную солнцем белокурую голову Егорки:

 «Прям пушистый одуванчик». 

Егорка, словно почувствовав ее взгляд, обернулся. Лицо озарила доверчивая улыбка. Альбина послала воздушный поцелуй и прошагала двумя пальцами правой руки по раскрытой ладони левой, давая понять, что скоро подойдет. Достала телефон и набрала сообщение: «Егорка со мной».

Поначалу, когда Борис предложил после практики подработку, Альбина категорически отказывалась, узнав, что кафе семейное, и многие посетители с детьми. Но родители советовали ей соглашаться: и накормлена, и на людях. Все лучше, чем дома сиднем сидеть.

Кафе оказалось небольшое, очень уютное: столы с мягкими диванами и стульями, детский уголок с сухим бассейном, заполненный разноцветными пластмассовыми шариками.

Работала мини-пекарня, и Альбина часто оставалась после смены посмотреть, как повар колдовал над приготовлением эксклюзивных тортов. Иногда ему помогал Борис.

Его торты, носившие названия произведений Антона Павловича – «Вишневый сад», «Чайка» и «Юбилей» – заказывали на ура.

Мимо арт-зоны Альбина первое время пробегала, стараясь не заглядывать в эту часть залы. Но постепенно ей понравилось наблюдать, как рисовали дети. Иногда подходила и осторожно подправляла уши Коньку-Горбунку или Русалочий хвост. Ребятишки прозвали Альбину «Фея Аквареля».

По понедельникам посетителей мало. В основном заходят побаловать вкусняшками детей. Альбина со многими познакомилась. У стены сидят Маша и Наташа. Близняшкам по пять лет. Учатся вместе с Егоркой в художественной студии. Дают жару своей пожилой няне. Она их частенько путает, хотя Альбина безошибочно отличает Машу по привычке дуть на челку, а Наташу – забавно морщить веснушчатый нос.

Сейчас сестры не поделили совершенно одинаковые куски чизкейка.

— У тебя больше! – вопит Маша и пытается отковырнуть краешек торта сестры.

— Мое! – Наташа с криком отодвигает угрожающую ее лакомству ложку.

— Девочки, ну что это такое? – няня беспомощно разводит руками.

Альбина подошла к столику, взяла несколько салфеток и скомкала:

— А что у меня в руке? – вытянула кулак вперед.

Близняшки замолчали и посмотрели на нее одинаковыми рожицами.

— Конфета? – воинственно сдутые волосы подтвердили, что спрашивала Маша.

— Волшебный снежок! – Альбина раскрыла ладонь, – кто его вытянет, тот выбирает кусок, договорились?

— Так нечестно! – заверещали девочки, – и снежок, и тортик!

— А кто не вытянул… – Альбина замолчала, взяла еще одну салфетку, расправила ее на столе и под восторженное «ух ты» быстро свернула изящную розочку.

— Я хочу такую! – Маша-Наташа протянули руки.

— Хорошо, тогда кому какой кусок, решаю я. – Альбина сделала вторую розочку и вручила каждой по цветку.

Девчушки тут же принялись сравнивать, чей бутон пышнее. Альбина пододвинула им блюдца и поймала благодарный взгляд няни.

За соседним столиком за всей этой кутерьмой наблюдали два мальчика и девочка. Им лет по восемь. Приходят всегда вместе. Тоже из художки. До слуха Альбины частенько долетала их оживленная болтовня.

«Когда-то и я неслась с огромной папкой в студию похвастаться новой работой перед ребятами и учительницей… Давно это было…»

Вспомнилась история про натюрморт из геометрических тел.  В детстве кубы, шары, цилиндры и конусы с призмами представлялись героями страшных сказок, наводящих ужас острыми углами и мрачными тенями. И в свои неполных шесть лет Альбина действительно их побаивалась.

Как-то отец привел в мастерскую. Притихшая Альбина наблюдала, как под его ловкими пальцами на бумаге появлялась забавная вислоухая хрюшка, а за ней – дельфин, выпрыгивающий из морской волны.

— Папочка, какие они доо-брые и ве-сее-лые! – Альбина хлопала в ладоши.

Отец добродушно ответил:

— Конечно, добрые. И твои шарики-кубики совсем не страшные, а волшебные, – он нарисовал шар, сверху – конус, и добавил цилиндр.

Альбина открыла рот от изумления. На бумаге появился забавный человечек с неуклюжими ручками, тонкими ножками, в короткой курточке и … с длинным носом.

Альбина завизжала от восторга:

— Папочка, это ж Бу-ра-ти-на! –  подбежала к отцу и обняла его.

— Понимаешь, дочка, настоящий художник должен видеть в любом предмете эти самые фигуры, – быстрыми штрихами он превратил сочетание объемных шаров разных размеров в курочку с двумя цыплятами. – Рисовать надо с умом, а не механически. Внутрь натуры смотреть, – отец отложил карандаш и легонько щелкнул Альбину по кончику носа.

Альбина подсела к Егору за столик.

— Рассказывай, как успехи?

Егорка часто заморгал, опустил взгляд и ответил грустным голосом:

— У меня корзиночка вышла маленькая, – личико исказила печальная гримаса, – грибочки в нее не влезли, и я плакать стал, а учительница сказала, что я торо... Торо…

Он запнулся на непонятном слове, и постарался выговорить:

— Тоо-роо… Мышка…

Альбина осторожно подула Егорке в лицо:

— Торопыжка, – и убрала кудряшки с его лба. – Из пластилина лепили?

Егор кивнул и вздохнул прерывисто. Альбина наклонилась вперед, оперлась на локти и легонько ущипнула Егорку за щеки:

— Сейчас вместе грибочки сделаем, пока папу ждем. Хочешь?

Глаза Егорки расширились.

— Грибочки! – повторил он громко. – Вместе!

Альбина взяла из подсобки коробку с принадлежностями для детского творчества. В кармане завибрировал телефон. Альбина достала его и прочитала: «Освободился. Еду».

Щеки полыхнули жаром. Последнее время она боялась признаться сама себе, что с нетерпением ждет встреч со Стасом.

«Неужели влюбилась… Зашибись…Главное, виду не показывать», – подошла к окну, машинально положила мобильный на подоконник, тщательно расчесала волосы, собрала в пучок на затылке, стянула резинкой, оставив на висках вьющиеся локоны.

Сняла фартук. Узкая черная юбка и белая блуза сменились джинсами и тонким шерстяным свитером. Достала из шкафа сумочку, захватила принадлежности для лепки, выключила свет и вернулась в зал.

Егорка смотрел в окно. Альбина подошла и коснулась его плеча:

— Эй, что приуныл?

Он повернулся и тихо произнес:

— Почему мама никогда за мной не едет?

Альбина почувствовала, как сердце заныло.

«Не могу… Так тоскливо смотрит... Разреветься хочется», – она осторожно погладила Егорку по голове.

— Обязательно приедет.

«Как объяснить, что не все мамы жаждут проводить больше времени со своими детьми? – Альбине стало не по себе. – Попалась бы мне на глаза эта Елена-прекрасная!»

— Корзинку слепим? – бодро предложила она.

— Ладно, – нехотя отозвался Егор.

К столу подбежала Наташа, забавно тряхнула косичками, с интересом посмотрела на выстроенные в ряд разноцветные шляпки и громко позвала сестру:

— Ма-ша, тут Аля волшебствует!

Подошла Ирина Вадимовна, поправила очки:

— С детьми ловко управляешься, – ее смачно нарисованные брови взлетели вверх, – я в следующем месяце аниматора меняю, пойдешь на выходные занятия?

— Так я же не педагог. – возразила Альбина.

— Ну, про твое художественное прошлое мне Боря рассказывал, да и я не слепая: увлечь ребят умеешь. Для меня это важнее образования.

Ирина Вадимовна мило улыбнулась детям:

— Хотите с Альбиной заниматься? И лепить, и рисовать, и подарки будут вам.

Егорка перекричал Машу с Наташей:

— Да-а!

А близняшки продолжали вопить:

— Ура! Нас фея Аквареля научит картины делать!

Ирина Вадимовна засмеялась:

— Ну, соглашайся: творческий псевдоним уже есть.

Альбина неуверенно произнесла:

— Я... Подумаю.

— Королеве пластилинового царства, Палитре-I, не пристало долго думать! – подошел Борис и подмигнул Альбине: – У мамы глаз-алмаз: раз сказала, сможешь, значит – сможешь.

Ирина Вадимовна и Альбина воскликнули одновременно:

— Опять «мама»?!

Альбина посмотрела на часы над барной стойкой.

— Егорка, давай я тебя покормлю?

— Нет! Я твой торт хочу, с планетами! Как на день рождения! – он побежал на другой конец зала к шкафчикам для вещей, и вернулся с большой книгой с яркими иллюстрациями.

— Много сладкого вредно. И папа нас заругает. Хочешь, порисуем, пока его ждем? – спросила Альбина.

— Да! – Егор повел ее в арт-зону, положил книгу на подоконник, пролистал несколько страниц. – Марс, – провел пальчиком по строчке. – Чет-вер-та-я-пла-не-та…Вы…Вы…Сол-неч-ной-сис-те-ме.

— Молодец! – Альбина прижала магнитом лист бумаги к мольберту. – Свое имя получил в честь римского бога войны, – процитировала знакомое предложение, нарисовав большой круг, – еще его называют…

Егорка перебил:

— «Красная планета», потому что он…

— Пoкpыт pжaвчинoй, которая и пpидaет Марсу кpacнoвaтый oттeнoк, – раздалось за спиной.

Альбина обернулась. Стас, в парке с меховым воротником, стоял и широко улыбался.

— Папа! – завизжал Егорка, запрыгнул на Стаса и повис на шее.

Альбина внутренне напряглась:

— Привет, – она приказала своим щекам не краснеть, но не тут-то было, – Егорка заждался тебя.

Стас поставил сына на пол, чмокнул в макушку и взглянул на Альбину:

— Вечер добрый.

— Ужинать будете? – Альбина спрятала руки за спину.

Стас взъерошил волосы:

— Пожалуй, – и посмотрел на Егора. – Сын, давай покушаешь, а то дома у нас…

— По понедельникам картофель запеченный, салат из свежих овощей и куриные котлеты, – поспешно заговорила Альбина.

— Отлично. Приглашаем тебя к нашему столу, да, сын?

— Да! – обрадовался Егор, и его глаза сомкнулись в озорные щелочки, — только сначала мыть руки!

Альбина постояла несколько минут в растерянности, убрала пастельные мелки и начатый рисунок на деревянный стеллаж у стены, подошла к Борису, скучающему за витриной с выпечкой, и продиктовала заказ. Все это она делала механически, а в голову вцепилась одна-единственная мысль, заметил ли Стас ее волнение? Ответы молниеносно тасовались в сознании, меняясь с «нет» на «да» и обратно.

Альбина поискала телефон в кармане джинсов. Где я его оставила, растяпа? Вернулась к столу. В сумке нет. Быстро прошагала в подсобку.

«Ого! Двадцать неотвеченных от Ксении, и пять – от мамы». Набрала домашний – не берут. Ксюше – абонент не в сети. Снова маме. Гудок, и Альбина вздрогнула от крика.

— Аля, ты где?

— На работе.

— Ксения до тебя дозвонилась? Она нам весь телефон оборвала.

— Наберу ей сейчас.

— Сама-то скоро будешь?

— К ужину не ждите, я тут перекушу.

— Позвони перед выходом: отец встретит у метро.

— Меня Стас проводит.

Молчание.

— Стас, Стас… Долго он еще будет тебе голову морочить?

— Мама, все в порядке с моей головой. Целую. Пока.

Посетителей прибавилось. За столиком у входа ужинала семья. За барной стойкой парень с девушкой пили кофе и, поделив одни наушники на двоих, смотрели в экран планшета. На игровой площадке подростки сражались в настольный хоккей. Молодая женщина держала обеими руками маленького мальчика в ярко-синем комбинезоне. Непоседа так и норовил выпасть из электрической машинки-качалки, а его чубчик смешно вздрагивал при каждом пружинящем движении.

В углу, перед светящимся аквариумом с крупными валунами на дне, девчонки в школьной форме стучали по стеклу, пытаясь привлечь внимание стайки пестрых вуалехвостов, равнодушно скользящих среди редких пузырьков воздуха.

Стас с Егором сидели за столом, а Борис расставлял перед ними блюда с едой. Альбина подошла и села напротив Стаса.

— Приятного… аппетита, – мысленно она ругала себя за приступ стеснительности, заставлявший взвешивать каждое слово.

Стас подвинул к ней тарелку с салатом:

— Приятного.

— Кушайте-с, кушайте-с, графинюшка-с, – прогнусавил Борис, – изволите-с, добавочки-с принесу-с, дорогуша-с? – заложив руку за спину, навис над столом.

Альбина сдержала смех. Стас поднял вопросительный взгляд на Бориса и отчеканил:

— Молодой человек, у вас проблемы?

Альбина отодвинула Бориса от себя:

— Стас, не обращай внимания. У него юмор такой, – она взяла с подноса порцию, поставила перед Егором: – Осторожно, горячо.

Во взгляде Егорки, метавшемся, как теннисный мячик, между Стасом и Борисом, промелькнул испуг.

«Вот вечно Борька со своими дурацкими приколами!» – Альбина дернула его за рукав рубашки.

— Иди давай-с! А то Ирина Вадимовна-с твоим воспитанием займется-с.

Борис обиженно пробухтел и цокнул языком:

— Запрещенный прием.

— Зато – действенный. – Альбина всучила пустой поднос Борису.

За соседний стол усаживалась пара. Сухонький старичок услужливо снимал с пожилой дамы меховую накидку. Альбина кивнула в их сторону:

— Клиенты ждут-с, – ей доставило удовольствие наблюдать, как на щеках Бориса зарделись два алых яблочка.

Борис наградил Альбину высокомерным взглядом, вытащил из кармана фартука блокнот с ручкой и, развернувшись на пятках, двинулся к посетителям.

— Ловко ты с ним, – заметил Стас, – а паренек задиристый.

— Он безобидный, просто иногда включает клоуна, – она изо всех сил старалась держаться непринужденно. – Это кафе его мамы, – Альбина нареза́ла и без того мелкие кусочки помидоров. – В театральное не поступил, Ирина Вадимовна в кулинарный его устроила, но Боря надеется на следующий год пройти. Вот, в роли вживается.

— Будет обижать – говори.

Слова Стаса приятно щекотнули слух. Егор заерзал на стуле и вступился за Бориса:

— Этот дядя Алю любит, – выражение его лица стало хитрым, – он просил ее за мужем ходить! – Егор хихикнул. – Я знаю, так всегда говорят, когда любят.

 Альбину окатила горячая волна, Стас перестал есть, а Егорка посматривал с видом довольного кота, слизавшего запретную сметану.

Альбина спохватилась:

— Ты что-то путаешь... – она старалась говорить ровным голосом.

Егор возразил:

— Не путаю, я слышал, слышал! – и обиженно надул губы.

Стас строго посмотрел на Егора:

— Сын, взрослых подслушивать нехорошо.

Егорка капризно выкрикнул:

— Я не подслушивал, я слышал!

Альбина поспешила сгладить разговор:

— Давай лучше доедай, – она чувствовала, что Стас изучает ее, и боялась смотреть в его сторону, – кусочек за маму...

Егорка резко обернулся, и задел протянутую к нему вилку. Картошка полетел на пол, а он завопил:

— Я взрослый, взрослый! – глаза налились слезами. – И за маму кушать не буду! – закрыл лицо, – она меня… бросила… – худенькие плечи затряслись.

Пара за соседним столом замолчала.

«Кто меня за язык тянул? Идиотка…» – Альбина ни разу не видела Егорку в таком состоянии.

Стас тихо выговорил:

— Сын, прекрати, пожалуйста, – он убрал руки со стола, – ведешь себя неприлично.

Альбине стало жалко их обоих. Она посмотрела на Стаса. Тяжелый взгляд. И усталость… Ей показалось? Или это тень от внезапно включившегося за окном фонаря так легла на лицо Стаса, делая его осунувшимся?

Вдруг Альбина осознала глубину переживаний и Стаса, и Егора. Каким-то непостижимым образом их боль передалась ей.  Она едва удержалась, от того, чтобы схватить в охапку Егорку, прижать к себе и не выпускать до тех пор, пока он не забудет эту чертову Елену.

Егор всхлипывал. Стас угрюмо выдавил:

— Мы, пожалуй, пойдем.

 Альбине до звона в ушах не хотелось, чтобы вечер так закончился.  Она натянула улыбку на лицо, достала из сумки носовые платочки:

— Мы сейчас холодной водичкой освежимся. Да? – Егорка послушно высморкался, снова всхлипнул, а Альбина продолжила: – И попросим дядю Борю чай заварить. С мятой будешь?

Егор поглядывал виновато:

— С пирожной? – и шмыгнул покрасневшим носом, вытирая ладошкой мокрые щеки.

— Обязательно с «пирожной», только салатик доедим, – Альбина погладила притихшего Егорку по пушистой голове, – а папа нас подождет. – Она постаралась, чтобы взгляд, направленный на Стаса, убедил его остаться.

Стас расправил скатерть и сказал чуть слышно:

— Извини, Аля. Егор последнее время капризничает много. Психолог говорит, кризис.

«Надо и мне к психологу сходить, чтобы объяснил мне, двадцатилетней идиотке, что делать, когда нравится женатый мужчина…»

— Мы умываться, – она поспешно потащила Егорку из-за стола.

Борис протирал стаканы за барной стойкой:

— Что у вас там случилось? – он указал глазами на Стаса. – С этим, твоим?

Альбина приостановилась и зашипела:

— Во-первых, он не мой, – ей очень захотелось влепить Борьке по кумполу, – а во-вторых, из-за твоей болтовни… – она замолчала, заметив, что Стас пристально смотрит на них. – Потом поговорим, – Альбина кивнула в сторону Стаса. – Просто. Принеси. Чай.

Альбина дождалась, пока Егорка умоется, оторвала кусок бумажного полотенца и протянула ему:

— Вытирайся.

— Папа сердится? – длиннющие черные ресницы взмахнули вверх.

— Вовсе нет, – Альбина мягко сжала его руку, – он расстроился, что ты плакал, но это не стыдно: все люди иногда плачут.

Егорка недоверчиво бросил:

— Папа не плачет! – и добавил с гордостью, приосанившись. – Он сильный!

— Да, твой папа очень сильный и… – Альбина чуть было не ляпнула «нравится мне», – и переживает за тебя.

Уголки Егоркиных губ приподнялись в робкой улыбке, и Альбина почувствовала прилив тепла.  Она задумчиво проговорила:

— Пойдем-ка мы, к папе… – вывела Егора и прикрыла за собой дверь.

К восьми часам наплыв. Из офисов приходили усталые клерки скоротать вечер. По залу сновали еще две официантки, помогая Борису обслуживать клиентов.

Стас разговаривал по телефону. Альбине показалось, что он взволнован. Глаза блестели, брови сошлись на переносице, а пальцы стучали по столу. Подойдя ближе, она уловила обрывок фразы:

— Дома поговорим! – Стас отключил телефон и убрал его в карман пиджака.

«Жена…» – Альбина почувствовала укол шпильки в груди.

Стас налил Егору чай:

— Ешь свое пирожное и будем собираться, – он посмотрел на Альбину. – Домой? Можем подбросить.

— Подбросьте! – Альбина вспыхнула и мысленно обозвала себя попугаихой.

Стас продолжил:

— У меня выходной намечается, давно обещаю сыну зоопарк.

Егорка повернулся к Альбине и радостно воскликнул:

— Я хочу тебе бегемотинового ребенка показать! – сложил ладошки, поднял над головой, – он в домике живет.

 Альбина улыбнулась. Стас глянул на нее:

— Завтра работаешь?

— Нет! – выпалила Альбина быстрее, чем подумала. Она, конечно же, очень хотела посмотреть на семью бегемота.

«И провести целый день с Егоркой и … Стасом», – выплясывали мысли, а рассудок тут же плеснул из ушата: «Держи себя в руках!»

— Вот и отлично, – Стас поднял руку, подзывая Бориса.

Альбина встала, пропуская Егора, взяла с подоконника сумку. Стас расплатился и пошел за вещами, а Егор побежал к мольберту за рюкзаком.

Альбина еле сдерживалась, чтобы не замурлыкать себе под нос. Борис хмыкнул, громыхая тарелками:

— Люди обедают, только обедают, а в это время слагается их счастье и разбиваются их жизни…69

— Что ты сказал? – Альбина моментально свалилась с облака, на которое было уже забралась. Хмурый вид Борьки озадачил ее.

— Это не я сказал, а Антон Палыч, – Борис сжал губы и сощурил глаза, – сияешь, как начищенный пятак. – Он кивнул в сторону Стаса, помогавшего Егору надевать пуховик. – Если что, там тебе не светит. Наверняка жена имеется.

Альбина уставилась на Бориса:

— Ты о чем?

Борис промолчал, а Альбина буркнула себе под нос:

— Не знаю, что ты там напридумывал.

Поднималось раздражение. Вечно этот Борька все испортит. Хорошее настроение улетучилось. Альбина достала телефон, и в этот момент он завибрировал.

— Ало! Ксюша? – Альбина обернулась.

У входа, с мобильником, прижатым к уху, стояла Ксения.

— Иди прямо. Мы в углу, у арт-зоны, – Альбина помахала рукой.

Ксения завертела головой, заметила Альбину, спрятала телефон в сумку и ринулась навстречу.

Альбине стало не по себе. Ну и видок… Шальной взгляд, волосы выбились из прически и воинственно развевались, как змеи на голове у Медузы горгоны, на щеках черные разводы, колготки порвались на коленке, и широкая стрелка поднималась вверх, теряясь под кожаной мини юбкой.

Ксения врезалась в Альбину и, уткнувшись лицом ей в плечо, зарыдала. Альбина еле удержалась на ногах, а в нос шибанул запах спиртного.

— Тварь! – Ксения размазала остатки туши по лицу. – Я его застукала с этой пергидрольной лахудрой!

Альбина опешила:

— Кто тварь? С кем застукала? – она усадила Ксюху на услужливо выдвинутый Борисом стул, – можешь внятно объяснить?

Ксения сорвала с шеи пестрый шарф, словно он душил ее, и подняла на Альбину взгляд покрасневших глаз:

— Я его убью… – бессильно выдохнула она. Сумка с плеча сползла и повисла на локте, – встречается со мной и спит с этой гламурной профурсеткой!

Борис взял поднос и испарился.

— Ты выпила? – Альбина высвободила из Ксюхиной руки свесившийся на пол шарф, в который та вцепилась. – Кого убивать собралась?

Альбина огляделась:

«Не хватало только Ирины Вадимовны… Вон, люди смотрят. И Стас с Егором идут сюда».

Борис принес Ксюхе воду:

— Держи.

Ксюха осушила стакан и с громким стуком поставила на край стола.

— Еще? – спросил Борис.

Ксения смерила его взглядом, полным злобы, и он снова предпочел исчезнуть.

— Мы готовы, – появился Стас с Егором. Оба одетые.

Альбина соображала, что делать:

«Ксюха сейчас разнесет кафе…»

— Идем? – Стас сдержанно улыбался. – Здравствуй, Ксения.

— И этот тут?! – Ксюха вскочила и качнулась в его сторону.

Альбина преградила подруге путь:

— Стас-то при чем? – она чувствовала, что начинает заводиться.

— Все они, одинаковые, трахальщики двуногие! – заорала Ксюха, дернула кружевную кофточку за ворот, отчего верхние пуговицы отлетели и поскакали по полу, – и этот такой же, как его дружок!

В зале мгновенно стало тихо. Посетители смотрели на Ксюху. Из открытой двери администраторской вышла Ирина Вадимовна, а за ней – Борис.

«Ну, все…» – Альбина вспотела.

Лицо Стаса покрылось пятнами:

— Ты это мне? – на его щеках заиграли желваки.

— И тебе тоже! – взгляд Ксюхи испепелял, – раз ты друг этого… Ублюдка…Значит и сам…

Альбина закричала, не дав подруге договорить:

— Хватит бред нести! –  она буквально ощущала, как воздух наэлектризовался.

— Бред значит?! – Ксения швырнула на стол сумочку и принялась судорожно в ней рыться. – Черт, где он? – остервенелыми движениями вывалила содержимое и схватила телефон.

Нижняя губа у Ксюхи тряслась. Стас подался вперед и оперся кулаками о стол, его карие глаза стали почти черными. Егорка прижался к Альбине и схватился за свитер.

Ксения со всей силы ткнула Стаса телефоном в грудь:

— Полюбуйся на своего другана! – она шумно дышала, раздувая ноздри, а в голосе сквозило злорадство. – Что ты на это скажешь?

Стас осел на стул и посмотрел на экран.

— Что здесь происходит? – ледяной тон Ирины Вадимовны заставил Альбину вздрогнуть.

Лицо Стаса побледнело, побагровело, между бровей пролегла глубокая складка. Он несколько раз зажмурился, как будто у него устали глаза.

— Альбина, ты мне можешь объяснить, что здесь происходит? – требовательно повторила Ирина Вадимовна.

Она уставилась на Стаса и Ксюху:

— Мне полицию вызвать, молодые люди?

— Ну, не подонок твой Вадик? – Ксюха, не реагируя на слова Ирины Вадимовны, плюхнулась на стул напротив Стаса и попыталась заглянуть ему в глаза, – а еще замуж звал…

Стас опустил голову, обхватив ее руками. Егорка всхлипнул, и Альбина машинально погладила его. Борис выглядывал из-за плеча Ирины Вадимовны, отчаянно жестикулируя.

Ксюха подняла мутные глаза на Альбину:

— И ты, Алька, смотри… – она вытянула руку с мобильником.

— Там моя мама, в телефоне! – закричал Егорка, показывая пальцем на экран.

Стас с такой силой шарахнул кулаком по столу, что брякнули приборы, а Ксения отпрянула назад. Егорка испуганно пискнул:

— Папочка! – и еще сильнее прижался к Альбине.

— Молодой человек! – взревела Ирина Вадимовна.

Стас вскочил, выхватил у Ксении мобильный и тяжелой походкой двинулся к дверям.