4. Предложение с перспективой

Ольга. Открытый урок

 

Смена закончилась в шесть утра. Лёгкий морозец прихватил вчерашние лужи. Фонари скупо освещают дорогу от больницы к остановке. Громадные сосны вокруг до звёзд тянутся. Больницу строили на выезде из города в лесу. Кажется, что ещё ночь… Вдруг вспомнила, как в детстве при выключенном свете боялась картину с елями – «Мам, они шевелятся!». «Спи и не выдумывай». Диалог такой часто повторялся, а ели и правда шевелились. А ещё у бабушки с дедом висела картина Шишкина «Зима в лесу». Вернее, не самого, конечно, великого художника, а произведение деда. Он мастерки делал копии, хотя был известным в городе врачом… Только на этой дивной репродукции ещё и ракета неслась в бесконечность зимнего неба, так дед видел…

Пробок пока не было. Город просыпался, миллион судеб, настроений, поступков и мыслей переплелись в общем пространстве, а Ольга одна из этих ниточек и тоже со всеми связана.

Домой добралась за сорок минут. Начало восьмого, пора будить Анютку, а самой отсыпаться. Два дня дома. Первый день спишь и приходишь в себя после смены. Второй день – домашние хлопоты. Проваливаясь в сон, вдруг вспомнила, что так и не присмотрела себе платье на Анино мероприятие, – «ничего, придумаю что-нибудь».

На следующий день начала перетряхивать шкафы, а вот и платье, которое покупали на второй день свадьбы вместе с Ромкой, то самое маленькое чёрное… Ромка любил классику. Потом после родов сильно поправилась и не влезала, а вот Ромка ушел и снова в форме, надо же… Сама себе усмехнулась. Платье оказалось впору. Вспомнила, что Иринка-волонтёр вчера после мастер-класса отдала ей завернутые в бумагу результаты трудов. «Это подарок! Дома посмотришь! Тебе пойдет, сейчас это модно!». Развернула и ахнула – ожерелье из джинсовых цветов, украшено жемчужинками, к платью в самый раз. Открытый урок начинался в семь вечера, оставалось ещё время для домашних свершений.

 

***

 

Зал для тренировок современный, большой. Пахло матами, почти как в детстве в спортзале школы. Родителей рассадили по периметру вдоль стен, где не было зеркал. Один ряд оставили пустым. Там сядут тренеры и приглашенные гости из Москвы.

Ольга кивнула родителям. Почти десять лет в одном коллективе. Сколько было совместных поездок на фестивали, а теперь дети выросли, все путешествия только с тренером.

Открытый урок начался у станка. Отточенные движения, лебединые шеи, идеально зачесанные в гладкую шишку волосы, отсутствие чёлок. Не раз Анька хотела отрезать, но Ольга стояла насмерть. Тренер категорически не разрешает. Юношей гораздо меньше, чем девушек, на них вообще большой спрос. Аня самая высокая в группе. Сколько было слёз, когда она начала бурно расти и её из первой линии в танцах поставили в последнюю четвёртую. Много ребят бросило заниматься за эти годы, сначала плакали от растяжек, кому-то просто надоело. Остались самые стойкие, дети с характером и работой на результат.

Вторая часть открытого урока – подготовленные детьми индивидуальные танцы без участия тренера, в любом стиле и музыкальном сопровождении. Подобные выступления практиковались каждый год – тренер говорил, что дети так лучше раскрываются. Аня готовила танец в том самом трудно выговариваемом стиле контемпорари, современное направление экспрессивного танца, которое сочетает в себе сразу несколько жанров – хип-хоп, джаз, что-то ещё и даже классическую хореографию. Ольга посмотрела заранее в интернете. Она не видела сам танец, Анютка закрывалась, когда репетировала, говорила, пусть будет сюрприз. Её выступление поставили первым.

Ольга чувствовала, что дочь волнуется, заволновалась и сама. Первые ноты и первые движения. Звучала песня Adele Hello, глубокая, минорная, красивая. Ольга замерла. Сколько силы, чувства, искренности передано движениями, непривычно сложными, порой изломанными, как само настроение и жизнь. Её дочь на эти несколько минут стала проводником настоящего, от чего побежали мурашки и вдруг полились слёзы. И не было вокруг никого, даже этого зала. Только музыка, танец и то, что называется искусством, и щемящее чувство, как быстро вырастают дети. Несколько этих мгновений навсегда отпечатаются в Олиной памяти.

Уже началось другое выступление, а Оля ещё танцем дочери была окутана и не могла остановить поток слез, но никто на неё не смотрел, только дочь украдкой глянула и улыбнулась.

После урока в холл вышел тренер и попросил Ольгу и еще нескольких родителей остаться, «опять денежные вопросы, наверное, за костюмы забыла заплатить!», – мелькнуло в голове.

Вернулись в зал. К ним подошла молодая женщина с выправкой Плисецкой, представилась:

– Наталья Юрьевна Александрова, представитель Московской современной и классической школы хореографии. Перейду сразу к делу. Выступления ваших детей прошли на очень высоком уровне. Отдельно по каждому ребенку пару слов. Анна – перспективная, яркая девочка. Высоковата, конечно… Но её пластика нас, безусловно, покорила.

Дальше говорили про других детей. Затем поступило приглашение продолжать обучение в Москве с перспективой поступления в одно из хореографических училищ. Вышли на улицу, попрощались с другими родителями. Аня кинулась к ней и чмокнула в щеку:

– Ну как?

– Доченька моя, горжусь тобой! Я не ожидала, честно говоря…

– Что значит: не ожидала! А оставляли зачем вас?

– Ань, давай до дома! Серьёзный разговор, не хочу на улице.

– Мам, до дома не дотерплю! Что-то случилось?

– Ладно. В общем, тебя и некоторых других детей приглашают на обучение в Москву в какую-то современную балетную школу. Обучение бесплатное для одарённых детей. А дальше, конечно, расписывали всякие перспективы.

– Ого! Вот это новость! А почему столько скепсиса?

– Анька, ты разве не понимаешь, что это, как в спорте. На высоте оказываются единицы, а остальные мыкаются потом всю жизнь на вторых и третьих ролях. Да и что это за профессия такая? Во-вторых, это в Москве! А мы живём в Воронеже.

– Мам, так переедем! Раз я у тебя вдруг одарённой оказалась, а? Ты же сама говорила, что на всё готова ради меня!

– Ань, да ты что! А где мы там будем жить, на что, на зарплату медсестры, при условии, что я быстро устроюсь? В Москве совсем другой порядок цен, Господи… Ты не понимаешь… Всё сложно… Такие решения с кондачка не принимаются!

Аня замолчала и пошла вперёд.

 

Марина. Ссора

 

Олега всё-таки оставили в команде, но радости почему-то это не принесло. Начался новый этап внедрения проекта, новые задачи, свежие нагрузки. Дома появлялся почти ночью с отрешённым лицом. А у Марины стойкое ощущение «балласта со своими претензиями», фраза эта врезалась и болью стучала в висках. Ей казалось, что на плечи взвалили дырявый мешок с песком, и она не знает, откуда сейчас посыплется, а надо обязательно все песчинки сохранить, все до одной… Ведь из них вся семейная жизнь и состоит. И если бы Олег помог, то, может быть, и можно было залатать, закрыть рукой и просто забыть.

Маруся всё больше замыкалась, а Иришка засыпала вопросами и грустила. У Марины вдруг появилось чувство безразличия ко всему… вот так в один день, как будто выключили свет или мир вокруг стал чёрно-белым. И вспомнился чудесный фильм «Завтра была война». Там тоже чёрно-белые сцены сменялись цветными, находка режиссера. Ругала себя, уныние ведь грех, все живы и здоровы, а главное дети, а дни все равно не окрашивались. Значит, светом мы сами всё вокруг освещаем, кто как может, так и освещает, очень по-разному…

Как-то вечером Маруся принесла щенка, подобрала у подъезда. Щенок был беспородный, месяца два от силы, лохматый, чёрный, с крепкими лапами. Иришка запрыгала от восторга. У Маруси было такое несчастное выражение лица, что Марина сдалась, разрешив оставить малыша. Вечером разразился скандал, Олег был категорически против.

– Вы с ума сошли! У меня и так на сон шесть часов! А щенок первое время будет скулить! Кто гулять с ним будет, ты или девочки?

– Олег, прошу тебя, разреши его оставить! Это прежде всего для Маруси, у неё тяжелый период сейчас!

– В общем, так… Я давно собирался сказать. Нам надо отдохнуть, и друг от друга в том числе, я вымотан, прости. Наверное, будет правильно, если я поживу отдельно. Мой коллега снимает квартиру недалеко от нашего офиса. Не надо тратить так много времени на дорогу. В выходные буду приезжать.

Внутри что-то взорвалось и вместо потоков слов полилось слезами. А слова осколками в горле стояли и было невозможно говорить и даже дышать. За окном вдруг хлопьями повалил снег. На кухню заглянула Иринка, держа под мышкой щенка и вопросительно смотря на Олега. Он отвернулся и пошёл собирать вещи.

Как странно… но новый день наступил, снегом запорошило улицы, начались обычные утренние сборы в садик, школу, на работу. Олег уехал ночью, чтобы не тревожить своим уходом девочек. И на работе был самый обычный день с итоговым сочинением, плохими и хорошими оценками, педсоветом. Только видела себя Марины как будто бы со стороны, вроде оболочка, а вроде бы и нет…

 

***

 

Вечером позвонила Ольга.

– Прости, Марин! Совсем закружилась! Как вы там? А что с голосом?

– Да ничего, Оль… Дела семейные, Иринка рядом, неудобно сейчас… Может и наладится…

– Что-то с Олегом?

– Да, Оль. Соскучилась я по тебе. Может, приедете на зимние каникулы? Говорят, новогодняя Москва очень красивая.

– А может и приедем! У нас новости. Аню приглашают учиться в Москву, представляешь! В одну из современных балетных школ. Только очень много «но», сама понимаешь.

– Понимаю! Надо же… Аню поздравь от меня, талантливая девочка. Оль, знаешь, скинь мне координаты этой школы, постараюсь по своим каналам узнать, что за заведение. Слушай, такие предложения бывают раз в жизни!

– Да всё так, конечно… С работой только как быть?

– Оль, подожди, я вспомнила кое-что! – Марина схватила куртку, сунула руку в карман и достала листовку с приглашением на работу в благотворительном Фонде гематологии и интенсивной терапии, которую ей дали около гематологического центра. – Ты же всегда что-то такое хотела, разве нет?

– Надо же… вообще, не совсем мой профиль. Скинь название фонда, я посмотрю, что там предлагают. Ладно, подруга, надо всё осмыслить! Ты держись…

– Ладно, Оль, держусь.

 

***

 

Ночью Марина проснулась и не сразу смогла вспомнить, почему так плохо и тяжело. Первые секунды вплываешь из одного мира в другой, и дверь не успела закрыться, сны плывут за тобой, а сознание пока молчит. В коридоре скулил Черныш, так назвали щенка. Марина положила его рядом с собой прямо под одеяло. В детстве мечтала о щенке таксы, родители были против, а потом просила Олега… Вот бы заскулить вместе с щенком, а ещё схватить девчонок, купить билеты и вернуться в родной Воронеж. Что нас останавливает… Тысячи причин, мыслей и страхов, а ты – кирпичик уже новой такой хрупкой пирамиды своей жизни боишься пошевелиться, чтобы вновь всё не разрушить.