9. «…ili estas gajaj sub la sonoj de fluto». La Malnova Testamento, Ijob 21:12. El la hebrea originalo tradukis Lazaro Ludoviko Zamenhof

31августа 1992, понедельник

В восемь утра Валерию позвонил руководитель их тарафа — скрипач и мультиинструменталист, который вел тот кружок во Дворце пионеров, куда Деметер ходил в детстве. Он Валерия и в тараф пригласил, как и Балана, который тоже у него в кружке играть научился. Выяснилось, что меняется репертуар концерта — надо провести незапланированную репетицию. Валерий, как и все музыканты ансамбля, к разным причудам худрука и к его крику на репетициях относился спокойно. Уважали и любили музыканты своего старенького маэстро.

За Валерием заехал сам Балан на машине с водителем и охранником.

Изменения в программе состояли в том, что в концерт, который первоначально должен был включать только молдавские мелодии, теперь вошли и мелодии других народов. Но главное: эти песни исполнялись с вокалом. Худрук представил певицу — девушку лет двадцати двух.

— ...выпускница Молдавской государственной консерватории.

— Теперь — Академии музыки имени Гавриила Музическу, — поправила девушка. — Ребята, я вчера слушала вашу кассету. Мы с вами сгармонируем. Ведь у нас целых три часа.

— Играем «Утушку луговую» — там блеснут флуеристы. «Ты ж меня пидманула» — там блеснут кобзари. И «Хаву Нагилу» с переходом в «Семь-сорок» — там блеснем мы, скрипачи. Все произведения мы когда-то исполняли, всё вспомните, — объяснил худрук.

Музыканты приехали на главную площадь города минут за десять до выступления, одетые в национальные костюмы с папахами на головах. Выступали они дважды: сначала на сцене центральной площади перед главным митингом, для создания настроения у публики. Потом давали тридцатиминутный концерт на популярной площадке около парка.

Валерий всегда, перед каждым выступлением ансамбля волновался, и вспоминал он слово «магия». Вот, они, музыканты, обычные люди. И вот их смешные, не изменившиеся за сотни лет приспособления, в которых никаких моторов, никакой электроники. У флуеристов — примитивные трубки с шестью дырками, у кобзарей — деревянные ящички с натянутой над ними проволокой, у скрипачей и виолончелиста — еще и палки с приделанными к ним волосами из лошадиного хвоста…

Но берут в руки эти обычные люди свои наивные штуки — и возникает Музыка. Настоящий универсальный язык человечества, который все понимают независимо от национальности и родного наречия. Язык нейтральный, никакому народу не дающий преимуществ, принадлежащий всем, сближающий, а не разделяющий…

Тараф отыграл, лаутары уступили место на сцене городским начальникам. Другой оркестр, духовой, заиграл «Проснись, румын!» — совместный государственный гимн Румынии и Молдовы. Собственного гимна у страны теперь не было. Оратор на сцене начал говорить о национальном ренессансе, о том, что три года назад Молдова вступила в цивилизованный мир — мир латиницы.

Музыканты сели в микроавтобус, переехали на площадку, где давали свой главный концерт. Транспорт и всё прочее для тарафа обеспечивал Балан.

Деметер до выступления позвонил из телефона-автомата жене владельца «Лучафэрула» и сообщил, что в больницах, в аэропорту и железнодорожном вокзале никаких сведений о Богдане Лозе не нашлось.

Народу перед площадкой собралось странно много — людей послушать народную музыку обычно собиралось поменьше. Один из молодых музыкантов, недолюбливавший Боцмана и по непонятным причинам выбравший Валерия на роль своего конфидента, тихонько сказал Деметеру, что это Балан расстарался.

— Видишь, палатки поставили, где выпечку и напитки продают? Это балановские. И продаётся все сегодня раза в полтора дешевле. Вот народ и набежал к нашей площадке.

— Ну и хорошо, мать детишкам купит не два пирожка, а три.

— Ага. Гуляй, рванина, богатый барин сегодня щедрый.

— Завидуй молча, — сказал Деметер.

Музыканты вышли на специально сооружённый временный помост. Красивая девушка в национальном молдавском костюме начала объявлять выступление тарафа.

— ...любимый всеми жителями нашего города оркестр... прозвучат наши любимые румынские мелодии...

Внезапно к микрофону вышел Боцман. Заговорил по-русски.

— Дорогие земляки! Мы хотели бы уточнить информацию о нашей программе. Мы будем исполнять не только молдавские мелодии. В нашем городе сотни лет рядом и вместе живут люди разных национальностей. Поэтому сегодня будут звучать песни и русских, и украинцев, и евреев. Вы не против, мэй?

Зрители закричали: «Правильно!», захлопали.

— Город — для всех граждан, для всех языков, для всех песен!

Деметер, будучи во время работы в горкоме комсомола причастным к проведению городской отчетно-выборной конференции, разглядел в реакции зрителей «организационный момент». Группа молодых ребят среди публики хлопала после слов Балана слаженно и громко, заводя других. Вычислил и организатора: девушка — ровесница певицы, внешне похожая на Балана. Да не дочка ли его старшая? Валерий детей Балана ни разу не видел.

Когда певица исполняла «Утушку луговую» и пропела куплет со словами «Они срезали да по пруточку, они сделали да по гудочку...», вперед вышли Балан и Деметер. Выступал соло (джазовый термин «брейк» в тарафе не употребляли) сначала Валерий, Боцман всегда его вперед пропускал.

Во время таких номеров один флуерист на другого никогда не смотрел, но когда стал играть Боцман, Валерий на него не взглянуть не смог.

Двухголосие!

Боцман играл на инструменте, который не показывал на репетиции: флуер жемэнат — парный флуер. Конечно, не в магазине купил, да там сейчас жемэнат и не купишь — инструмент редкий. Заказал задорого у мастера Василе Житару из Страшен или у Григоре Сынкетру из Требужень.

Оператор телевидения с телекамерой снимал Боцмана.

Ничего, и тебя снимет.

У Деметера тоже была секретная домашняя заготовка. Он чувствовал себя, как на опасных операциях по задержанию вооруженных преступников: всплеск адреналина в организме. Он, как выхватывают нож, выхватил из кармана второй флуер. И заиграл одновременно на двух инструментах. Многие часы домашних репетиций прошли не зря.

Публика после того, как закончил играть детектив, зааплодировала, как аплодируют джазовым музыкантам, не дожидаясь конца всей композиции.

Эх, вот это и есть жизнь.

Когда певица, сбегавшая переодеться в украинский народный костюм, запела «Ти казала в понидiлок — пiдем разом по барвiнок...» многие зрители подхватили: «...пiдманула, пiдвела!..»

Девушка, окончив песню под бурные аплодисменты, поклонилась в пояс. Убежала, вернулась снова переодевшейся: в черном жилете, белой рубашке и черных брюках.

Руководитель тарафа выдал на скрипке виртуозный пассаж.

— Хава нагила, хава нагила, хава нагила, ве-нисмеха...

«Хава Нагила» перешла в «Семь-сорок», исполняли его без вокала. Внезапно перед сценой появился пожилой человек и начал странно танцевать, держась двумя пальцами за лацканы пиджака и двигаясь не вперед-назад, а вправо-влево.

Никакого организационного момента, по зову души вышел старый еврей.

Певица спрыгнула со сцены, стала танцевать вместе с пожилым мужчиной.

Скрипачи блистали.

После концерта музыканты, как обычно, отправились в ближайшее кафе, принадлежащее Балану, — выпить. Стол их уже дожидался. Расчувствовавшийся худрук каждому говорил теплые слова, обнимал, выделял лучшие моменты их игры.

— Валерка, паршивец! — худрук аж слезу смахнул с глаз. — Сколько дней дома на двух флуерах репетировал?

Деметер после застолья пошёл не домой, а пешком в контору. Большая коробка с заказанными Баланом шпионскими штучками была у него там.

Проверил автоответчик, там был один звонок от потенциального клиента: нужно найти пропавшего два дня назад семнадцатилетнего парня. Мужчина сказал, что перезвонит. Валерий позвонил сам. Мужчина удивился: откуда Деметеру известен его номер телефона.

— Я же детектив, — ответил Валерий, но про определитель номера рассказал.

Однако клиентом агентства «Регион» мужчина не стал: узнав расценки, грустно сказал, что это ему не по карману («да, у вас в объявлении было написано, что недешево, но я не думал, что настолько…»). Валерий дал деловые советы, как самому искать пропавшего. Поделился известной ему информацией о городских полукриминальных молодежных группировках и местах их тусовок. Рассказал, по каким признакам определить, употреблял ли юноша наркотики. Объяснил, как написать заявление в полицию и добиться его принятия, кому жаловаться, если искать не будут. Хотя сам понимал, что жаловаться, скорее всего, бесполезно.