7 сентября 1992, понедельник

По пути домой Деметер снова размышлял о звонке Гриши по поводу плана Демжо прикрыть «Регион».

Закона о частной детективной деятельности в Молдове пока нет — это плюс. Но дело Демжо шить будет не по закону. А так же, как подопечные Боцмана и Шурика Кабана выражаются, «не по понятиям, а по беспределу». Надо на время уйти в тину.

Смотри правде в глаза: никакой уход в тину не поможет. Демжо твою контору закроет, ничто ему не помешает. Даже без заведения на тебя уголовного дела.

Итак, закроет. Что тогда делать? Сменить занятие, что еще остается. Тем более, что через семь месяцев уедет Иза, уж одно к одному...

Но что он, Деметер, делать-то умеет? Все, что связанно с охраной, сыском и с юриспруденцией отпадает — Демжо везде достанет.

Можно переехать в Кишинев, попроситься в тамошнее детективное агентство. У них в столице дела-то получше идут…

Можно к Боцману попроситься. Кем-нибудь возьмёт… — Нет.

Что, гордый? — Нет. Просто я милиционер по жизни. И служить бандиту не пойду.

Так он же «завязывает»… — Нет.

 

Когда Валерий пришел в свой офис, его удивило скорбное выражение лица помощницы. Никогда она такой не была, и вчера тоже.

Иза, не ответив на вопрос, что случилось, спросила, что он выяснил о Лозе. Деметер рассказал, умолчав о применении насилия к Кравцу.

— В общем, чувствую, что дело, скорее всего, бесперспективное.

Валерий поделился с Изой идеей о полковнике с горбачевским родимым пятном на лысине: найти его и допросить. Может, не только в связи со стреляными гильзами с полигонов они с Лозой общались. Но, рассказывая, подумал, что полковник — это полковник, дело серьезное. Его, как сотрудников «Лучафэрула», не припугнешь. Разве что с помощью тех же «пижонов»... Но согласятся ли они иметь дело с военным? Валерий бы на их месте не согласился. Но есть еще информаторы Гриши из блатных. И, конечно, Фокин.

Иза слушала рассеянно и как-то жалобно смотрела на шефа.

— Из, да что ты как в воду опущенная? Что стряслось?

— Я узнала, какая «la operacio» у Лозы.

Валерий удивился.

— Слушаю.

Иза протянула Валерию эсперанто-русский словарь Бокарёва.

— Посмотри первые полдюжины слов сверху на 96-й странице.

Валерий посмотрел:

ĉarpi/o корпия.

ĉart/o 1. хартия, грамота; 2. ком. контракт на аренду, чартер.

ĉas||i vt 1. охотиться, преследовать; 2. перен. стремиться (к чему-л.); ~ o, ~ ad/o охота; ~ aĵо дичь, добыча (охотничья); ~ ej/o охотничье хозяйство, охотничьи угодья; ~ ist/o охотник.

ĉas/aviad/il/o ав. истребитель.

ĉas/hund/o охотничья собака.

ĉasi/o шасси.

ĉas/korn/o охотничий рог

— Иза, это что-то не для среднего ума. Просвети.

— Помнишь, мы слушали новости по радио на пути в Каушаны?

Валерий, в связи с тогдашними комментариями Изы к тем новостям, вспомнил.

— Только на основании закладки в словаре...

— Не только. В библиотеке он заказал все, какие найдутся, материалы о самолете МиГ-29.

Валерий подумал. Потом присвистнул.

— Черт возьми, он ведь истребитель за границу задумал вывезти в продуктовой фуре.

Иза встала из-за стола.

— В фуре? Но как там самолёт уместится? У него же крылья...

— Обрезал эсперантист ему крылышки и хвостик. Скорее всего, самолет он разобрал на части и самое ценное в фуру запихал. Длина фуры — метров пятнадцать или чуть меньше, примерно, как и у самолета. Вес самолета тоже вписывается в грузоподъёмность фуры, даже с лихвой.

— А кому такой разобранный самолёт нужен?

— Угоняют ведь автомобили специально для разборки на запчасти. Стран, в которых МиГи на вооружении, немало. И, может, у авиаторов бывают ситуации, как у автомобилистов, когда зажигание от «Волги» и к «Москвичу» подходит. Глобус большой, может, речь о каких-то сепаратистах, вроде нашей ПМР, — у них наверняка есть проблемы с запчастями. А может, и советский военный секрет в самолете сохранился. Например, если самолет какой специализированный, с ценной начинкой. Много вариантов, нам-то с тобой что до них? Как и то, каким образом он этот самолёт умудрился заполучить.

Иза заходила по комнате.

— Итак, считаем. В тех новостях говорили, что «птичка» стоит от четырех до восьми миллионов долларов. Возьмем по минимуму — четыре миллиона. Во сколько раз современный военный самолет, нелегально продаваемый на запчасти, дешевле обычного? В два раза? Нет, мало: раза в четыре. Двадцать пять процентов от четырех миллионов.

— Красивая сумма.

Иза сердито крикнула, как Деметер догадался, на идиш:

— Алэвай аф мир хоч элфт!

— И как это переводится?

— Мне бы хоть половину! Для тупых милиционеров поясняю: это еврейская ирония.

Иза стукнула кулачком по столу.

— За миллион долларов и на Западе убивают, а уж в нашей нищете... Большие деньги любят тишину, а ты узнал!

Девушка села за стол и закрыла лицо руками, заплакала.

Деметер подошел сзади, положил Изе руки на плечи. Иза мгновенно плач прекратила.

— Успокойся. Да, Лозу похитили, чтобы перехватить у него самолет, покупателя или деньги. Но откуда эти люди могут узнать, что я в курсе дела про их гадский ероплан? Неоткуда. Давай сделаю тебе успокаивающий массаж, меня на повышении квалификации учили.

Деметер помассировал руками плечи и основание шеи Изы, потом ушел к себе в кабинет.

Минут через десять вошла Иза, умытая, причесанная и подкрашенная.

— Ладно, Валер, я и вправду, наверное, была... слишком эмоциональна. Лоза уж, должно быть, со своим Заменгофом встретился, а дело с самолётом развивается без него. И что ты вынюхал, никто не знает.

— Вынюхали мы с тобой на пару.

— На пару нас и «зачистят».

— Цыганско-еврейский тандем голой рукой не возьмёшь.

Иза засмеялась.

— Извини, я, наверное, нелепо выглядела, когда на тебя кричала.

— А ты представь, что кошка сжимает лапку в кулачок и бьет им по столу.

— Мяу, я больше не буду. Что ты теперь станешь делать?

— Боцману о самолете не скажу. Про полковника тоже не скажу. Если «щитки» что-то узнают от Фокина, придется расследовать дальше... Но я грамотно превращу дело в «глухарь». Уж это я смогу.

Иза помолчала. Потом решительно заявила:

— Звони-ка своему Боцману и проси, чтобы помог тебе с Демжо.

Деметер недовольно сказал:

— Да как он поможет...

— Он вращается во всяких высших сферах. И в политику хочет пролезть. У него связей полно, о которых ты не знаешь. Ну что ты набычился и засопел? Гордыня, что ли, обуяла?

Она права. Звони.

Деметер ушел к себе в кабинет, вернулся через пять минут.

— Что?

— Сказал два слова: «Услышал. Постараюсь помочь».

— Хоть что-то. Ты обедал?

— Нет.

— И я тоже. Хотела нам с тобой обед приготовить, но как узнала в библиотеке, про всё забыла...

— Пойдем в ресторан.

— Ой, ты меня приглашаешь?

— Да. В контору возвращаться не будем, пойдем по домам. Кстати, у тебя, случайно, хлебцев твоих не осталось?

Иза удивилась

— Есть. А зачем тебе?

— Сейчас покажу тебе приемчик, с помощью которого можно узнать, не было ли в помещении незваных гостей.

—— Думаешь, что уже до этого дошло — к нам в офис может кто-то вломиться? Но у нас надежный дорогой замок...

Деметер вздохнул.

— Бережёного Бог бережёт, небережёного конвой стережёт.

Пошли в расположенный рядом ресторан «Трактир». Еда обоим не понравилась. Официантка намекнула, что в ресторанах приняты чаевые. Валерий вспомнил диалог о чаевых из «Бешеных псов». Но ответил фразой из советского анекдота: «Гусары денег не берут».

Иза сказала, что завтра она приготовит настоящий обед, они пообедают в офисе. Деметер опять говорил, что не надо им появляться в конторе.

— Что теперь, не жить, что ли, из-за Демжо? Гадость он все равно сделает, если задумал. Хоть сиди в офисе, хоть не сиди.

 

Вечером Валерию позвонил домой Костя Одесса.

— Валер, короче, «сионисты» Фоку не спросили насчет Лозы. И теперь никто не спросит.

— Жаль. Это была чуть ли не единственная ниточка.

— Когда они к нему разговаривать пришли, он оружие вытащил, дурак. А они же не как наши...

Помер Максим — да и хрен с ним.

— Шеф тобой доволен. Ему ведь этот Лоза особо не нужен — только Шурику показать: вот, мол, дела стараюсь сдать без хвостов, всё по-чесноку. Шеф про дальнейшее сказал: если у тебя еще какие наколки по Лозе есть, проработай. Но если там ничего горячего и длинное дело — сушим вёсла. Нечего ради «щитков» рогом упираться.

Вслед за Одессой Деметеру позвонила Иза.

— Прости, совсем забыла! Тебе этот твой цыган звонил, Марцинкевич. Сказал, есть информация. Но ты ему просто не звони, и всё, зачем? Узнаешь еще чего не надо.

Но Деметер был сыщиком и позвонил.

Марцинкевич сказал, что «наши женщины» видели несколько раз бородача, похожего на Богдана Лозу... Хоп! В Корлатенах, заходящим в местное почтовое отделение вместе с другим мужчиной.

— Какого числа?

Цыган сказал, что после праздников.

Положив трубку, детектив задумался над новым поворотом дела. Что же, выходит, Лоза вовсе не похищен? Но почему не связался с Кордой? Соврала? Нет, не похоже: слишком искренне убивалась.

По поводу причины посещения директором «Лучафэрула» почты, версия напрашивалась: ходил звонить за границу. По городскому телефону-автомату это сделать нельзя (нет возможности даже для междугородних звонков по стране) — только по домашнему телефону или по телефону в каком-то учреждении. Неужели, скрывшись, не имел возможности звонить из какой-то квартиры? Почему? А не прячется ли он в закрытом пункте приема металлолома? Зачем прятаться, если его не похищали? Угрозы, опасности? Но почему там, почему не уехал куда-то? Почему не затаился дома у Корды? Не захотел ее подвергать риску? Но пункт — не самое удобное и надежное место, и притом без телефона. Впрочем, а почему это заброшенный пункт приема металлолома — ненадежное место для укрытия?

Не езди-ка ты вообще ни в какие Корлатены.

Но Валерий решил ехать.