8 сентября 1992, вторник

В Корлатены Валерий поехал в половине девятого. На всякий случай взял с собой травматический пистолет и телескопическую дубинку, а чтобы изменить внешность, надел очки без диоптрий и бейсболку. От дома Деметера до пункта приема металлолома в Корлатенах ехать было минут тридцать. Машину он оставил метрах в двухстах от пункта сбора металлолома.

Пункт представлял собой расположенный перпендикулярно улице дощатый сарай под шиферной крышей. От дороги он стоял в отдалении, в окружении плодовых деревьев. Рядом со строением была пустая площадка. Там, видимо, и стояла фура, которой сейчас не было.

Чтобы рассмотреть строение, пришлось подойти поближе, на расстояние метров пятьдесяти. Оба маленьких окна сарая по бокам от двери были открыты. Значит, внутри люди.

Деметер решил не действовать в одиночку и звонить «пижонам», но его заметили. Дверь открылась, и навстречу детективу быстрым шагом пошел человек.

Ну вот, началось.

Человек был из тех, кого иностранцы называют «russian china» — «русский китаец» — может быть, узбек, киргиз, башкир или представитель какой-то другой азиатской национальности с просторов бывшего СССР. Широкоплечий, невысокий, коротко стриженый. Опасный.

— Тебе чего тут надо? — спросил по-русски.

Детектив решил, что по-дурацки отговариваться («просто мимо шел») — глупо, с таким не пройдет.

Валерий вынул фото Лозы.

— Я ищу вот этого человека.

Russian china взял фото, взглянул. Переложил фотографию в левую руку, выхватил сзади из-за пояса пистолет Стечкина, направил его на Деметера. Щелкнул спущенный предохранитель.

Не профи, не из армейских и не из полицейских. Тяжёлого стечкина держит одной рукой и прижав ее к телу. Ноги растопырил. И фотокарточку в руке держит, кретин.

Валерий поднял руки вверх, сделал пару шагов назад.

— Что Вы, зачем Вы так? Уберите, пожалуйста, Ваш наган! Страшно!

— Ты кто такой?

— Меня зовут — только не подумайте, что шучу — Мирча Снегур! Мы с ним просто полные тезки...

Russian china расслабился, ухмыльнулся.

— Мне похрену — снегирь ты или кто. Кто тебя послал, очкастый?

Давай!

— Меня послал...

Валерий ударом ноги выбил пистолет из рук «русского китайца».

На занятиях по обезоруживанию нападающего с пистолетом после этого рекомендовалось бить кулаком в кадык. Но бандит стоял, по-бычьи склонив голову, и Валерий применил другой прием — подлый, из арсенала уличных хулиганов: ткнул азиату сложенными указательным и средним пальцем в глаз. Сбил на землю ударом по голени. Затем — ногой в челюсть и каблуком по носу. Выхватил свой травмат, сунул в рот азиату.

— Сколько вас тут? Говори или замочу!

Вынув ствол изо рта, вдавил его крепышу в неповрежденный глаз.

— Один я.

Деметер вскочил, ударил бандита ногой по голове, отправив его в обморок. Схватил стечкина, распахнул дверь сарая, бросился вовнутрь и в сторону.

Азиат не соврал: никаких его коллег в сарае не было. Был тот, о котором Деметер несколько раз слышал фразу: «Он хороший человек». На руках — наручники, от них — цепь к валяющейся на полу длинной чугунной батарее парового отопления. Цепь была короткая, так что похищенный сидел в неудобной позе на полу. Выглядел Лоза плохо: синие круги под глазами, отросшая неопрятная бородёнка.

— Спокойно, я твой спаситель!

Валерий быстро осмотрел внутренность сарая. На длинном столе, стоявшем недалеко от Лозы, стояли пустые и полные бутылки пива. Все-таки бандиты — это бандиты, на посту пьют. Лежал автомат АКМС со складным прикладом, пистолет СZ («чизет» — «Ческа Збройовка»), ключи от наручников и навесного замка, которым запиралась цепь, которой был прикован Лоза к радиатору отопления. Валялся также паспорт Лозы. И, к удивлению Валерия, длинный необычный флуер. Э, нет, не флуер: четыре отверстия на лицевой стороне и отверстие сзади. Больше ничего интересного в сарае не было, только сумка с рожками к автомату и патронами к пистолетам, а также надувной матрас со спальным мешком.

Валерий вышел на улицу, вокруг — никого. Он затащил бандита в сарай и поменял местами с Лозой. Богдан тяжело поднялся, но, пошатываясь, сразу пошел к столу и протянул руку.

— Стоять!

— Я не к оружию. Дай мне ту его дудку.

Лоза переломил инструмент о колено и швырнул обломки в лежащего на полу бандита. Хрупкую деревянную трубку он ломал с видимым усилием. Похоже, сильно побит.

— Что, музыку не любишь?

— Он, тварь, на этой чертовой дуде часами играл! И выл при этом.

— Этот инструмент называется «курай». А «вой» — горловое пение.

— Зашибись, не забуду никогда.

— Сейчас спокойно, прогулочным шагом идем к моей машине, сразу в нее садимся, едем к почте, там я звоню, придет подмога на всякий случай.

— Мне отлить надо.

— Никуда не отходи, у входа.

Валерий повесил на грудь автомат, снял с предохранителя, набросил на него куртку азиата — если издалека, автомат не видно. Запер дверь сарая на навесной замок, закрыл окна.

Благополучно дошли до машины, сели, Валерий рванул к почте. Подъехал вплотную к телефонной будке, позвонил Балану, на месте был брат.

Затем Деметер занял на площади позицию багажником к стене дома. Лоза сидел, бессильно раскинувшись на заднем сиденье, Валерий говорил, глядя на него в зеркало заднего вида и постоянно озираясь по сторонам. Автомат лежал на пассажирском сиденье. Вокруг всё было спокойно.

— Меня зовут Валерий Деметер, я частный детектив. Сначала был нанят твоей женой…

Подробностей Валерий не рассказывал, не рассказал о дневнике. Богдан слушал, не перебивая. Спросил только, какие травмы у жены. Сказал, что у нее в их городе живут и отец, и мать, а также сестра и двоюродные братья. Есть кому сходить к ней в больницу.

— …сейчас я нанят конторой Балана. Интерес у них к тебе — потому что «Лучафэрул»...

Лоза дослушал. Тяжело прокашлявшись, спросил:

— И что сейчас со мной будет?

— Скоро подъедут «пижоны», сдам тебя им на руки. Наверное, попросят, чтобы ты им сделал внеочередной денежный взнос: за твое спасение и в связи с твоей крупной высокодоходной операцией. Лично моя миссия закончена. О содержании твоей операции я, кстати, им пока не рассказал.

Сам разговор не начинай.

Лоза вздохнул.

— То есть ты раскопал, в связи с чем конкретно меня похитили?

— Да.

— Как?

— По косвенным данным. В частности, нашел в мусорной корзине квитанцию, ты ее на слишком крупные клочки разорвал. Узнал в библиотеке, что за информационно-библиотечные услуги тебе оказали. Ну и сложил два и два.

— Ты настоящая чертова ищейка!

— Я знаю. Почему они тебя до сих пор не убили?

— Если бы убили, никаких шансов получить деньги они бы не имели.

Лоза рассказал, что под пытками выдал контакты своих заказчиков, точнее, тех людей, которым непосредственно отправлял самолет. Бандиты стали им звонить и требовать, чтобы деньги были переданы не Лозе, а им. Румыны разговаривать отказались, бросали трубку. Бандиты водили Лозу на почту, чтобы он сам звонил румынам. Предварительно избивали, а когда разговаривал по телефону, ему в спину упирался пистолет и человек, знающий молдавский, слушал. Румыны сказали, что все будет так, как изначально договорились (часть денег — на счета банков, часть — налом), менять они ничего не будут. Бандиты решили, что деньги Лоза получит согласно плану. Взамен пообещали жизнь. Передача наличной части денег должна была произойти через неделю, как и где — об этом румыны сказали, что сообщат непосредственно перед передачей. Из пункта приема металлолома бандиты Лозу скоро собирались куда-то перевезти. Охранников у него обычно было двое, только люди менялись каждые два дня. Но кураист почему-то был всегда без напарника. Всего Лоза видел в общей сложности шестерых членов банды, включая его похитителей и главаря, который вопросы задавал.

— Ну вот видишь, сколь многим ты мне обязан. После того, как из пункта приема металлолома тебя бы увезли, никто бы тебя и не нашел без масштабной полицейской операции. А проводить ее никто бы не стал.

Лоза не комментировал.

— Так груз уже пересек границу?

Груз пересек границу еще утром 28 августа, личное присутствие Лозы при этом не предусматривалось. Один из румынских водителей был местным, в свое время женившимся на румынке, он знал все местные дороги.

— В день похищения меня не пытали, а 28-го я до середины дня продержался. Падал в обмороки — и по-настоящему, и симулировал. Рассказал все, только когда уж точно фура за границей была.

— Что мешает румынам тебя сейчас кинуть?

— То, что я сообщу обо всем в их КГБ и полицию, они просто всё потеряют.

— А у тебя есть знакомые в Securitate и румынской полиции?

— Зачем они мне? Возьму в библиотеке телефонный справочник Бухареста, тупо разошлю полдесяка факсов с подробными данными, номером фуры, всеми фамилиями и адресами. Не отреагируют правоохренители, что ли?

— На качественный информативный донос отреагируют. Но точно так же и твои похитители могут твоих партнеров припугнуть.

— Наверное, не догадались, не интеллектуалы. Может, сама идея стукнуть в полицию кажется им дикой — уголовники всё-таки. Но главное — румыны с ними просто не разговаривают. И сам видишь, операцию со мной они продумали плохо.

Да уж, две недели держали Лозу в месте, известном его подчиненным. Оставили единственного охранника. Но это ведь только в книгах все гангстеры очень умные. Хотя заставить Лозу написать письмо жене догадались.

— Что это за публика, которая тебя похитила? И как о твоей операции выведали?

Лоза сказал, что не знает, не представлялись. Из услышанных им разговоров было понятно, что бандиты не здешние: местность не знают, названия некоторых населенных пунктов произносили с неправильным ударением, молдавский язык тоже знают не все. А что узнали, не удивительно: немало народу к делу причастно, рано или поздно должна была информация просочиться.

Большого риска человек, всё понимает. Но надеялся, что сделает дело и тут же скроется из страны вместе с Кордой.

— А МиГ откуда? Из Кочиер или сбитый?

— Меньше знаешь — крепче спишь. У тебя есть что попить?

Валерий протянул полиэтиленовую бутылку.

— Черт, даже крышку не могу отвернуть, больно, в грудь отдаёт.

Деметер дал Богдану таблетку пенталгина.

— Ты, значит, своим не рассказал о самолете?

Отлично, сам разговор начал.

— Я ведь уже тебе говорил: пока не счел необходимым. Знают только, что речь идет о некой крупной сделке. И они для меня не «свои».

— Я сразу понял, что ты не из этой компании: другой типаж. У меня предложение: не говори им.

Валерий, прежде чем ответить, осмотрелся вокруг: все спокойно.

— Это интересная постановка вопроса. Тебе от того, что скроешь от рэкетиров размеры аферы, останется больше денег на жизнь с твоей пассией. А что я от этого буду иметь?

— Доллары. Тысяч тридцать — как только у меня будет нал.

— Плохое число — тридцать. Иуде столько заплатили.

— Ладно, пятьдесят, если уж ты такой богослов. Но это мое последнее слово.

Про пятьдесят тысяч — всё понятно, это сказки братьев Гримм. Но штук десять сразу с него скачать — вполне реально. Чуть позже ему скажешь.

— Не попытаешься обмануть?

— Не рискну. Ты меня запугал, супермен: всех находишь, всех калечишь. И все бандюки у тебя в друзьях. Тридцать — сразу как получу первый транш, я просто больше сразу не смогу. Еще двадцать — потом. Кстати, и получать наличку мне поможешь — безопасность и все такое.

Валерий сказал, что «пижоны» могут узнать о масштабах сделки от того, кто остался в приемном пункте металлолома.

Лоза ответил, что охранник — обычный костолом, не из тех, кого в детали дел посвящают.

— Хорошо, договорились о пятидесяти. Но из них двадцать процентов отдашь сразу. Думаю, столько у тебя найдется, estimata samideano.

— Ты тоже, что ли, мовадовец?

— Не расстраивайся, нет. Часики-то Movado, кстати, «партнеры», что ли, позаимствовали?

— Эти гопники всё выгребли, при мне делили и часы, и что в бумажнике. А ты, смотрю, всё знаешь: и про часы, и про трусы.

— Ну, про трусы, которые ты в «Джентльмене» покупал, лучше, наверное, знает La Sciureto.

Лоза был ошеломлён.

— Откуда ты...

— Потом скажу. Так будут десять штук?

Лоза закашлялся, потом ответил, несмотря на свое состояние, ироничным тоном:

— Валер, я знаю этот переговорный прием. Дать понять партнеру, что ты о нем имеешь много-много информации. Это и вправду впечатляет. Но десять — мне трудно. Давай пять.

— Слушай, тебе румыны тысячу долларов за тонну алюминия дают. В вагоне 68 тонн, а ты вагон в месяц за границу гнал. Так что, как вы выражаетесь, ek!

— Ek al fek'! Ты уверен, будто знаешь, что почём, хоккей с мячом. Но тебя на этот раз дезинформировали. За тонну алюминия штуку баксов дают не румыны, а металлургические заводы западных стран. Причем, когда металлолом доставлен им к порогу и они его проверили с отбраковкой. А румыны — между мной и металлургами. И сладко кушать очень хотят. И вагон — не каждый месяц, реже. И я же потратился на... операцию. И «пижонам» еще платить. Бери пять, деньги будут сегодня вечером. Даже днём.

Валерий молчал.

Лоза вздохнул.

— Давай хоть семь. У меня и вправду сейчас не всё хорошо с наличкой в баксах. А в рублях и купонах — еще хуже.

— Хокей, уговорил. Я же не торгаш как ты, меня легко уболтать и облапошить. Но если вечером не...

— Не пугай, и так страшно. Ты откуда узнал о La Sciuro?

Валерий ответил, Лоза воскликнул: «Чертов Пинкертон!». Потом внезапно спросил:

— Ты женат?

— Примерно как ты: в процессе развода.

— Дай я позвоню Веронике.

— Вдруг ты ей скажешь что-то лишнее?

— При тебе позвоню. Два слова. Она с ума сходит. И это в связи с твоим авансом.

Валерий прикинул, что «пижоны» будут еще только минут через тридцать (надо же им собраться, и ехать от конторы Балана долго), а Корда вряд ли в школу сейчас ходит — по-прежнему убивается дома.

Снова подъехал вплотную к телефонной будке.

— Вероника! Жив, жив! ... Сейчас не могу говорить. Приготовь семь тысяч долларов, это для детектива, который меня освободил... Да, он. Времени нет рассказывать... Может, уже часа через два-три... У телефона будь. Пока!

В машине Лоза сказал:

— Я видел, ты у дудочника кроме автомата еще и пистолет конфисковал.

— Да, это травматический. А перед этим во дворе — боевой. Он его на меня наставил. Так что я жизнью за тебя рисковал.

— Спасибо. Дай мне пистолет, хотя бы травматический.

— Сейчас не дам, позже. Сдать тебя заказчику я должен безопасного.

«Пижонов» все не было. Вокруг — ничего подозрительного.

Валерий спросил, как похитили Лозу. Похитили самым простым образом: как свернул с главной улицы к телефону-автомату у университета (Веронике спокойно позвонить, а то секретарша любит прислушиваться к разговорам), рядом с ним остановился микроавтобус с боковой дверью. Дверь раскрылась, безопасный на вид мужчина в галстуке с картой города в руках попросил показать, где они сейчас находятся. Втащили внутрь, дверь захлопнули. Письмо действительно заставили написать, и ошибки Богдан сделал в нем специально.

Деметер дал Лозе свою карточку с телефоном офиса, домашний решил не давать.

— Когда позвонишь, включится автоответчик. Ты скажешь: «Собака». Это пароль, трубку сразу возьмут.

Наконец подъехали «пижоны» на трех внушительных машинах: «поджаром», «кукурузере» и «бумере». Так они называли соответственно Mitsubishi Pajero, Toyota Land Cruiser и BMW. Валерий облегченно вздохнул: а что бы было, если бы в пункт приема металлолома явились члены банды? Да ничего страшного. Слишком долгое время нужно было бы им на вычисление Валерия: пока бы сбивали замок, пока оживляли кураиста… На какой Валерий машине, кураист не знал.

Группа «пижонов» была вчерашняя, снова во главе с Одессой, но на три человека больше. У Сени Маленького под курткой висело что-то вроде автомата «Узи».

— Здорово, Богдан Кимыч, — сказал Одесса. — Как самочувствие? Охранное предприятие «Безопасность» выполняет договорные обязательства по обеспечению безопасности клиентов. Сейчас мы тебя доставим к боссу, потолкуете.

— Если я в ближайшее время в больницу не попаду — сдохну.

Лоза задрал рубашку: вид там был страшный.

— Сперва дела, потом больничка.

Лозу увезли на «бумере», Валерий оставил машину у почты и поехал в одном из джипов, забрав с собой АКМС (если отказаться ехать — не поймут). В пункте приема металлолома, который окружили «пижоны», вооруженные калашниковыми, и все проверили, обстановка осталась такой же, как была, когда Деметер его покинул. Кураист очнулся, лежал на полу, прикованный к батарее парового отопления.

— Нормально так ты его сделал, Валерий, — уважительно сказал Сеня Большой.

— Нельзя было по-другому. Он ствол на меня навел. И я не знал, что он один, нужно было обездвижить.

«Пижоны» засмеялись:

— Гы, пацаны: он ведь оправдывается.

— Так он же настоящий гуманоид, не то, что мы!

Валерий «гуманоида» на «гуманиста» поправлять, конечно, не стал. Тем более, что гуманистом он себя не считал, а против «гуманоида» не поспоришь.

Деметер отдал изъятый у «быка» АКМС Косте Одессе. Стечкина и чизет решил оставить себе, хоть и помнил предупреждение Гриши Казакова о задумке Демжо, — Лозе нужно оружие.

— Там вон еще в сумке рожки и патроны россыпью.

— Так себе оставь его, Валер. Твой трофей.

— Не мой масштаб.

Детектив, не желающий быть свидетелем допроса и дальнейшей судьбы «русского китайца», попросился уехать домой («меньше знаешь — крепче спишь»). «Пижоны» не возражали — свою работу он сделал. Подкинули его на одном из джипов до почты.

Валерий еще раз проверил куртку кураиста: никаких потайных карманов, никакого удостоверения личности, в бумажнике много рублей. Куртку и пустой бумажник Деметер по дороге выкинул.

По пути волновался, что его остановит дорожная полиция, но не остановила. Добравшись до центра, детектив почувствовал, что устал, даже физически. Всё-таки перед стволом заряженного пистолета постоял. И в туалет хотелось.

Валерий припарковался у кафе «18». Заказал кофе и воду. Официантка спросила какой именно кофе, детектив сказал: самый дорогой. Самый дорогой кофе оказался «по-ирландски» — со сливками и виски. Виски налили в кофе щедро, Валерий слегка опьянел.

К нему вышла хозяйка кафе.

— Устало выглядишь, Валера.

— Все нормально, просто я с дороги.

— А ты в состоянии сейчас воспринять то, что я тебе скажу?

— Что конкретно?

Цуркану смотрела на Валерия серьезно.

— Речь о твоей личной жизни. Выслушаешь?

Что там еще такое? Расскажет что-то о Елене?

— Да, мне интересно.

— Ты ведь разводишься?

— Да. Об этом пресс-релизы, что ли, кто рассылает?

— Советую после официального развода сразу заключить новый союз. Впрочем, можно и не дожидаться официальной бумаги.

— С кем союз?

— С девушкой, от которой ты узнал слово «пресс-релиз».

— Да ты что, Марин? У нас другие отношения. Как у брата и сестры.

— Какая сестра, чудак толстокожий? Почему она, по-твоему, в Израиль не уехала до сих пор? Почему с твоим агентством связалась? Она тебя любит с того дня, как первый раз увидела. Семь лет.

Так не бывает.

Валерий решил не отвечать.

— Спасибо за кофе.

— Пожалуйста. Официантке дай на чай, если не жалко.

Пожалуй, не жалко.

Цуркану вышла вместе с детективом на улицу.

— Подумай, Валера. Ты в своей жизни один раз ошибку уже сделал — когда женился на этой твоей белокурой и кучерявой. Смотри, не ошибись во второй раз. Не со многими мужчинами так бывает: чтобы женщина семь лет ждала без надежды и ни с кем другим не была в свои лучшие годы...

Когда Деметер вернулся в агентство, было только двенадцать часов дня. Он кратко рассказал Изе о нашедшемся Лозе, о том, что нейтрализовал бандита, умолчал. Сказал о том, что позвонит Лоза с паролем «собака».

— А почему не «белка»?

С агентством, к счастью, пока ничего не произошло. Иза рассказала, что на автоответчике было несколько звонков об АОНах и от потенциальных клиентов. Трубку она не брала.

— Но один звонил из инспектората, я каждый звонок в базе смотрела. Чеботару твой копает, гадина.

Иза кормила Валерия обедом, а он внимательно на нее смотрел. Думал о словах Цуркану.

— Ты что как на меня смотришь, Валера?

— Как всегда. Просто задумался.

— Нет, не как всегда! Всегда ты только на мою грудь и бедра глазел. А теперь смотришь по-новому. И взглядом каким-то... — Иза подумала, подбирая нужное слово. — Правильным.

Деметер начал придумывать ответ, но зазвонил телефон:

— Собака.

Валерий взял трубку.

— К тебе в офис около пятнадцати часов приедет Вероника. Привезет, что я обещал.

— Одна? Не боишься?

— Никто же не знает. Приедет на моей машине.

— А если ее остановит дорожная полиция?

— За дураков нас не принимай: у нее есть доверенность. Ты ей отдай то, что взял, когда был у меня дома, и чтобы в хорошо запечатанном конверте. И то, что ты позаимствовал у артиста в Корлатенах, ей отдашь. Хотя ладно, ты пока бедный и мелочный — продашь.

— Ты где сейчас находишься, приколист?

— Это лишняя для тебя информация.

— О таком изобретении, как определитель телефонного номера, не слыхал, конспиратор? Иза, посмотри номер в базе...

— Чертова ищейка!

— Ты уже говорил.

Иза сказала: «Первая городская больница».

— Ты хоть об охране своей позаботился? Чтобы человек более-менее профессиональный стоял у палаты. Тех же «пижонов» найми.

— Ладно, попозже. Тут у меня дела поважнее.

— Я тебе дал совет.

— Да, спасибо, отбой.

Деметер сказал Изе, чтобы запаковала в конверт дневник эсперантиста.

Отмахнулся от вопросов, что привезет Корда и что он должен продать, ушел в кабинет. Осмотрел там стечкина и чизет. Стечкин новенький, со спиленным номером, из 14-й армии наверняка. Травмат старый, из него постреляли, уже довольно разболтанный, нечищеный. Деметер почистил «Ческу Збройовку» своими оружейными принадлежностями, смазал, кое-что подвернул отвёрткой.