Нера — крупный правый приток Индигирки протяженностью более 200 километров. Начинаясь от слияния трех рек — Делянкира, Худжаха и Тымтэя, она стремительным росчерком по дуге рассекает обширное плоскогорье, глубоко врезавшись в него долиной с почти отвесными стенками. Слева от нее высится громадина Нельканского хребта, справа, за широким мелкосопочником — отроги хребта Черского, в который упираются истоками крупные притоки Неры — реки Артык и Антагачан.
Начиная с Артыка и Хангаласа, многие притоки Неры золотоносны. Здесь найдено и добыто первое золото Индигирки, открыт первый прииск. В тридцатые годы прошлого века сюда на исходе сил и возможностей забирались с востока, со стороны Колымы, магаданские геологи, потом появились свои, местные. По следам геологов в долине Неры со стороны Сусумана была проложена дорога — северо-западное плечо знаменитой Колымской трассы.
В верховьях Неры активно работают юные геологические процессы. Здесь на разветвлении гигантских расколов земной коры, взломавших ее пару сотен миллионов лет назад и до сих пор не утративших подвижности, в 1971 году произошло восьмибалльное Артыкское землетрясение. К счастью, эпицентр сейсмической активности находится в безлюдной глухомани межгорной Джелканской впадины, и особого ущерба людям этот толчок не принес.
В устье реки, на 1042 километре Колымской трассы, стоит Усть-Нера, административный центр Оймяконского улуса Якутии, любому школьнику известного как полюс холода Северного полушария. Основана она в 1937 году дерзкой до авантюризма геологической экспедицией, прибывшей сюда на диковинном транспорте — гидросамолетах под началом Валентина Цареградского. К этому человеку, дожившему до недавних лет, у меня сложное отношение. Ближайший сподвижник великого русского геолога Юрия Александровича Билибина, участник его первых колымских экспедиций, многолетний руководитель геологической службы северо-востока страны, он очень органично вписался в безжалостные порядки Дальстроя — Управления строительства Дальнего Севера. В отличие от Билибина, который ушел из своего детища, когда оно из романтического сообщества первопроходцев превратилось в крупнейший филиал ГУЛАГа.
Усть-Нера — форпост цивилизации среди холодных скал. Здесь в окружении гранитных гольцов высотой за две тысячи метров во времена расцвета золотодобычи было создано многое из того, что необходимо для нормальной жизни — школы, кинотеатры, прекрасный спортивный комплекс, любительский театр, цирковая студия, молодежный центр, две конкурирующие между собой телестудии; на склоне Нельканского хребта построена вполне приличная горнолыжная база. Когда-то Усть-Нера магнитом затягивала на много лет неординарных людей, представляя собой маленький северный Брайтон Бич для внутренней эмиграции от скучной и пресной жизни в умеренных широтах. Без небоскребов и с шестидесятиградусными морозами зимой.
Здесь в разные годы работали будущие светила науки, директора головных отраслевых институтов, министры. Из приметных нынешнему поколению людей можно назвать секретаря Союза России и Белоруссии, в недавнем прошлом кремлевского «завхоза» Павла Бородина, когда-то начинавшего здесь карьеру завхозом в геологической экспедиции (многим, его тогда знавшим, он, наверное, так и остался памятен как Паша). Были времена, когда на местном стадионе играли в футбол отставные игроки из «Зенита» и других не худших клубов страны. Посмотреть на их игру люди приезжали из других районов, то есть за 500—600 километров. Секции бокса, баскетбола, тяжелой атлетики в местной ДЮСШ подолгу возглавляли спортсмены с известными именами. С началом лета в аэропорту ежегодно толпились ярко одетые бравые молодцы с альпинистским и туристическим снаряжением, со всех концов страны прилетавшие сюда для штурма пика Победы и других вершин хребта Черского.
Я до сих пор иногда пробуждаюсь с приятной мыслью — сейчас выйду на улицу и увижу привычное розовое сияние снежной шапки в первых лучах солнца на вершине Юрбе — гранитной громадины, возвышающейся над Усть-Нерой. Горестно слышать от знакомых, еще живущих там, что поселок постепенно хиреет.