ЛЮДИ, ПРИГОДНЫЕ ДЛЯ МАРСА.

Поразительной была выносливость, живучесть и работоспособность людей, втайне от властей добывавших в тайге золото. Приятель, работавший в начале 80-х годов в геологоразведочной партии прииска Победа, рассказывал, как однажды в январе, придя на работу, обнаружил в конторе знакомого обэхээсэсника, а рядом с ним пристегнутого наручниками к батарее незнакомца, чумазого, как черт после напряженной рабочей смены у адских котлов. На вопрос: «Зачем тебя тут привязали?» незнакомец хранил гордое молчание. За него все объяснил опер.
За неделю до этого приисковые охотники увидели дым в безлюдной долине ручья Центральный, что за перевалом на запад от Победы. Летом этот ключ был излюбленным местом нелегалов, поэтому охотники насторожились и сообщили в милицию. Опера, прибыв на место, обнаружили на залесенной террасе ручья три свежевырытых шурфа, а в одном из них — своего давнего клиента. Зимой, в пятьдесят с лишним градусов, тот загодя проходил выработки для грядущей летней добычи. Оттаивая грунт костром, он углублялся в мерзлый галечник на три метра, до богатого пласта, некогда пропущенного разведкой и разработкой. Спал там же, на дне шурфа, прогретом костром. Чем питался, непонятно.
Мой приятель обратился к оперу: «Что ты с ним можешь сделать, раз металла у него нет, зимой он ничего не промывал, не добывал, только рыл ямы? Даже штраф за незаконную разработку недр вряд ли можно взять с человека, у которого все имущество — лопата, кайло и прожженная телогрейка поверх черной от грязи майки, истлевшей от пота. Лучше отдать его, такого работящего, в приисковую разведку, он один больше накопает, чем целая бригада местных проходчиков — бездельников. Тем более, что золото он умеет находить лучше любого геолога». Опер не согласился с таким предложением и увез своего пленника. Что с ним стало — неведомо.
Спустя 15 лет, в ноябре 1996 года, мне пришлось вырубать изо льда наш вездеход на реке Антагачан. Тот шел по замерзшей реке и провалился в пустоту. Лед в начале зимы коварен — часто образует подвесной пласт, под которым метровая ниша, отделяющая его от воды. Вездеходчик выбрался из западни и пешком дошел до базы. На следующий день несколько человек на двух «Уралах» отправились спасать технику.
Целый день врубаясь в лед на морозе за пятьдесят, мне казалось, что это близко к грани человеческих возможностей. Но вечером произошла встреча, убедившая, что это далеко не предел. Мимо нас прошел заиндевевший мужик с рюкзаком, доверху нагруженным типичным скарбом тайного золотодобытчика. Этот человек был нам знаком, он остановился и без утайки сообщил, что идет на Амбардах (100 километров от трассы!). По его словам, сейчас самая благодатная пора для работы: менты в такой мороз в тайгу не сунутся. Где-то у него построено зимовье, в котором рядом с печкой стоит на ножках пополам (вдаль) разрезанная железная бочка с водой, куда можно сносить для промывки глину, содранную с трещин в скальном плотике. И пошел дальше в последних всполохах неба, сиреневого от почти антарктической стужи.
Среди районных нелегалов был один легендарный тип, некто Толик по кличке Пехота. Свое прозвище в возрасте за пятьдесят он получил за зимние пешие походы с Индигирки в соседний Аллах-Юньский район, вынося намытое летом золото в обход милицейских досмотров. Где-то на Алдане вне зоны пристального внимания правоохранительных органов находилась тайная перевалочная база на зимнике.
Встречались среди них и наглецы. Однажды наш экспедиционный шофер был остановлен по пути на полевой участок вышедшими на лесную дорогу вооруженными людьми мрачного вида, доходчиво объяснившими, что им нужны часы. Он пролепетал, что часов у него у самого нет, и получил указание купить их, а через неделю отдать в этом же месте. И никому не вякать. Перепуганный водитель так и сделал. Потом неделю он проезжал это место в страхе, наконец расхрабрился и сообщил в милицию. Те мигом примчались, повязали всю троицу и заодно выполнили месячный план по «отлову» золота.
Однажды мне довелось воспользоваться прибежищем нелегалов. Октябрьским вечером, возвращаясь в поздних сумерках с охоты, я шел с двумя пудами стреляной зайчатины по долине речки Тинь-Юрюете, знаменитой своим россыпным золотом. В истоках ручья древний поток воды утрамбовал желтый металл глубоко по трещинам в скальное ложе долины. За десятилетия законная и незаконная добыча на несколько метров врезалась в эту скалу, а конца «рыжухе» все нет и нет. Принцип работы здесь простой: природная кладка песчаниковых блоков разбирается, и с трещин ножом счищаются ярко-желтые пластинки.
Когда дорога резко пошла на подъем, я понял, что мне по ней с грузом не подняться. Замерзший сток дождевой воды покрыл скалу наклонной наледью. Пришлось спуститься в узкую промоину сухого русла и идти по шатким глыбам песчаников навстречу порывам ледяного ветра, бросающего в лицо пригоршни сухого колючего снега, сорванного с перевала. Изрядно вымотавшись, ни о чем так не мечтал, как о кружке горячего чая. И тут заметил в стенке руслового вреза подобие блиндажа. В боковой расщелине, скорее всего образованной выборкой особо богатых трещин с золотом, из бревен сложена торцевая стенка с маленьким окошком и входной дверью, остальные стены — скала, зачищенная кайлом и лопатой; кровля блиндажа — перекрытие из бруса, засыпанное толстым слоем щебня. Можно пройти сверху в шаге от печной трубы и ничего не заметить: мало ли железного хлама торчит из земли на отработанных россыпях!
При свете огарка свечи разглядел сваренную из железной бочки печку, узкие нары, дощатый стол, натеки льда в углу. Сквозь изморозь скальной стенки проглядывают картинки из порнографического журнала. Растопив печку древесной щепой, собранной в русле, вскипятил долгожданный чай, отогрелся и при свете луны пошел дальше, вспугнув на заснеженном перевале рысь, тоже вышедшую на охоту. Мелькнув стремительной тенью среди кедрового стланика, она довершила набор дневных впечатлений.
Эта суровая публика всегда вызывала у меня странную ассоциацию с персонажами «Марсианских хроник» Рэя Брэдбери. Решительные и закаленные, способные выжить в самых неподходящих условиях и при этом вкалывать, как черти, они и впрямь могли бы сгодиться для колонизации дальних планет.