Жила-была одна такая ворона: прожорливая, ленивая, но очень гордая. Ее сородичи добывали себе скудную пищу неустанным трудом; приходилось копаться на помойках, свалках, среди всяких человеческих отбросов.
Эта же ворона говорила, что у нее иное предназначение, она, мол, много выше того, чтобы кормиться в кучах гнилья и всякой дряни. «Как хочешь, — отвечали ей другие вороны, — но все же посмотри на себя: ножки тоненькие, облезлая вся, худющая, перья сальные обвисли, скоро и летать не сможешь».
Особая ворона презрительно молчала, слушая этот вздор.
Однажды к берегу прилив океана прибил тушу мертвого кита. Ворона усмехнулась, вспоминая своих подруг, копающихся в отбросках, и принялась не спеша клевать вкусное китовое мясо. Наелась и заснула.
Между тем, начался отлив, и тушу отнесло в окаен.
Ворона же спала и ела, ела и спала, и с презрением вспоминала своих бестолковых сородичей.
Проснувшись в очередной раз, ворона подумала, что долететь до берега не сможет, очень уж далеко. А на берег почему-то тянуло. Но пищи было много, ее могло хватить навечно.
«Вот она, сладкая жизнь, — всякий раз размышляла перед сном ворона об исполнившемся своем предназначении. — Жалко, что мои глупые подружки не видят меня, гладкую такую, беззаботную. Им никогда не проникнуться высотой этого неба и безбрежностью океана, сказочным количеством жира и мяса. Ковыряться в помойках — вот их предназначение. Тяжелое небо с ядовитыми дымами, вонючий ручей, дохлая собака и алкаши на ящиках. Драки за кусок падали. И это предназначение? Это — жизнь?»
Скоро она совершенно разжирела, стала тяжелой и не могла подняться в воздух для прогулки. Да и зачем? Все, что нужно для безбедной жизни, — под рукой.
Между тем, китовая туша постепенно начала протухать, набухать и даже тонуть. Да еще акулы, сволочи, рвали от нее громадные куски. Что делать? В какой стороне берег, далеко ли до него? Можно ли долететь до родного вонючего ручья — неизвестно.
Туша тонула.
«Ничего, — подумала ворона в предпоследний миг своего существования, — зато я прожила спокойную и беззаботную жизнь; видела звездное небо, слышала говор океана. Ничего, ничего, я прожила превосходную жизнь, я исполнила свое предназначение».
И последние ее слова были:
— А теперь прощайте все. Мир, прощай. И, кто-нибудь, передайте привет им всем там, которые…