В просторном аквариуме жили две рыбки — Одна и Другая. Хозяин аквариума не очень занимался ими, не отсаживал рыбок, когда Другая приносила потомство. А, как общеизвестно, живородящие аквариумные рыбки съедают своих деток, если их вовремя не отделить от родителей в другой сосуд.
Одна и Другая жили вполне прилично. Еды хватало: бывало, и живых махоньких малиновых червячков бросали в воду, очень вкусные; мотыль называется. Бывало. Но обычная пища не отличалась разнообразием: дафнии, рачки да циклопы, все сушеное, скучное. Зато очень хороша была среда обитания: различные растения, многочисленные пестрые камушки, пять ракушек морских и замок из цветной мозаичной керамики. Можно было долго плавать среди башенок и в покоях, проникать через стрельчатые окна в залы и галереи, затаиваться в тамошней тайной темноте, чтобы друг искал тебя и радовался находке. Вода менялась регулярно — хозяин мути не любил.
Менялась только вода, а ведь даже совсем новая вода как две капли похожа на бывшую, похожа на предыдущую до такой степени, что можно сказать — в аквариуме не менялось ничего. И потому в конце концов наступал сенсорный голод. Куда ни сунься, что ни сделай, кого ни съешь — все знакомо, все было, было и было.
И вот как-то Одна рыбка говорит Другой: «Слушай, сколько же тут можно мыкаться? Вечная трава, вечные камушки, столетние раковины, замок без тайн, такой пустой... даже никаких привидений нету. Так все надоело. Мне хочется иной жизни. Глянь-ка, — приникла она к стеклу, — как там все прекрасно: масса интересных предметов неизвестного назначения, очень много разных замков; появляются некие существа и так энергично машут плавниками, не то что мы с тобой — вяло и стандартно. А какие там должны быть пространства!.. Масса нового. Ну, пошли?»
«Нет, — сказала Другая, — мне скоро рожать. И потом я не понимаю, что тебя там привлекает? Неизвестность опасна».
«Как хочешь, — развела плавниками Одна, — а я все же попробую».
Разогнавшись, она выпрыгнула из аквариума, в восторженном предвкушении пролетела метра два и шлепнулась в пыльный угол между этажеркой и пылесосом. Никаких пространств и существ не обнаружилось. Подрыгав в изумлении плавниками, она затихла.
На этот случай проходил мимо хозяин. Приметил помирающую рыбку, поднял ее и бросил обратно в родной аквариум. Подумав, что ежели рыбки стали выпрыгивать, значит — постарели, и пора их менять на новых. Впрочем, пусть поплавают день-два, пока появятся новые.
Возвращенная в аквариум Одна рыбка поплавала в шоке вверх брюшком, очухалась, отдышалась родной водой и пришла на дно — к ступеням знакомого до кирпичика замка.
«Ну, как там? — спросила Другая, высовываясь из галереи. — Как там, во вне, жизнь? Расскажи про существа и пространства, про предметы и события. Какое это там все — цвета и запахи, формы и функции? И зачем там все, что — там?»
«Там? Там ничего нет, — сказала Одна, с аппетитом жуя вялого червячка-трубочника. — Там, знаешь, пыль и духота, ни капли воды, никакой жизни. Пыль и пустота. Все предметы и явления бессмысленны и даже враждебны нам с тобой. Нелепость кругом. Хорошо, что я вовремя так ловко запрыгнула обратно!»
«Неужели? — задумчиво отозвалась Другая, в тоске приникая к стеклу. — А ведь посмотреть — такие там, снаружи, интересные вещи и движения, столько нового, невиданного. Так интересно и хочется…»
«Нет! — воскликнула Одна. — И не думай ничего подобного. Поверь мне, я там была.
«Хочу тоже… — тихо пролепетала Другая, — тем более что я уже родила».
«Вздор, вздор, вздор! — убеждала Одна. — Сплошной мираж, галлюцинации и плоды воображения. Так ты родила уже?»
«Да, — сказала Другая, — штук восемь».
«Неплохо, — сказала Одна. — Ну, поплыли в наши родные заросли и замки, в галереи и недра раковин, поищем беспомощных наших сынков и дочерей, полакомимся. Они прозрачненькие?»
И они отправились в сумерки водорослей, в тьму галерей замка, к таким милым, родным, изученным до камушка и песчинки предметам; к таким родным и милым, прозрачным доченькам и сыночкам, малькам своим живорожденным — искать их, ловить, заглатывать.
Мальки метались от родителей, пытаясь спастись, но где там! Половину своих деток рыбки-родители съели.
Пришел Хозяин. Отдохнув, подошел к аквариуму с сачком, чтобы отловить рыбок и спасти их детенышей от родителей.
Вылавливая, думал: «Жаль, что рыбки начали выпрыгивать, придется их упразднить для кота. А я так привык к ним… Ну да ладно, мальки тоже вон какие милые. Они выпрыгивать еще долго не будут…»