Как говорил Руслан Сергеевич, куратор из КГБ (фамилия забылась, а звание осталось неизвестным), «покорного судьба ведёт, а упрямого тащит». Куда относил себя Руслан, ни у кого вопроса не возникало: в подразделение, где трудился Салабин, Руслан Сергеич заходил просто побалагурить и чаю попить, предварительно поторчав какое-то время в кабинете у Юницына, начальника пароходства, или где-нибудь ещё...

Да, ведь я забыл сказать: Салабин – теперь уже сотрудник пароходства, диспетчер по флоту, не хухры-мухры... Да! Вот как Салабин об этом сам разсказывал, и пусть поговорка Руслана из КГБ послужит вроде эпиграфа...

После 8-го класса Гена имел в своём активе несколько стихотворений, напечатанных в колпинской газете, и попытку поступить в кораблестроительный техникум в южном городе Николаеве. Захотелось парню повидать страну и пожить без родительской опеки. В ответ на его запрос из Николаева ответили, что «в текущем году не осуществляется приём выпускников неполной средней школы». Остался Гена в своей школе, а в следующем году в Николаев больше не обращался – по причине внезапной и сильной влюблённости.

Окончив школу, он неожиданно для родителей поступил на филологический факультет, на английское отделение. Этот поворот в его жизни объяснялся вышеупомянутой влюблённостью, которая пронеслась как некая гроза, но следствием её стали не только обломанные ветки поэтического леса, но и немалые успехи Геннадия в иностранном языке. А недавний предмет страсти Салабина не смогла ему простить его коварство: он превзошёл её в овладении английским – даже и в произношении!.. И кто, подумайте: кто? Какой-то Генка Салабин!

А на Факультете Генка Салабин, незадолго до окончания, был распределён (ещё одна черта той эпохи – гарантированное назначение на работу по специальности) в город Калининград – преподавать английский курсантам рыбно-технического института. Предполагались и выходы в море, чтобы обучать курсантов без отрыва от мореходной практики. Это звучало! – и Геннадий подписал распределение.

В ожидании морских походов, он двигался ещё по сухопутной колее: Валера Усов подбил его на поступление в заочную аспирантуру к философам, на кафедру критики западной* философии... Студенты философского факультета имели репутацию гуляк и разгильдяев, к языкам никак не проявляли интереса, поэтому вербовщик с философской кафедры побывал в деканате у филологов и получил рекомендованный список, куда попали Усов и Салабин. Усову случилось быть там первым – и он дал своё согласие, пообещав переговорить ещё с Салабиным.

       [  * Тогда её называли буржуазной философией.  ]

Соблазны, перспективы, молодость – и «планов громадьё», совсем по Маяковскому: «Коммунизм – это молодость мира, и его возводить молодым!» (В ту пору это широко и некритично цитировалось.)

Едва получив диплом, Гена морально приготовился сдавать экзамены в аспирантуру... Но к чему я это веду? – к тому, чтобы подтвердить справедливость поговорки Руслана Сергеевича из КГБ. Потому что, несмотря на неожиданную отмену калининградской заявки на трёх молодых специалистов, в числе коих был Салабин, и ряд последующих неожиданных эпизодов, он всё же оказался в Балтийском пароходстве – пусть и не сразу, но повидал море во всех его видах,  почувствовал могучую стихию: с палубы, с мостика – и с верёвочного, норовящего скользнуть из-под ног, шторм-трапа с деревянными поперечинами.