Салабин не меньше своего предшественника желал открытия ресторана в каминном зале. Ласкарёв в свою бытность не раз объявлял Городу и мiру об открытии «ресторана», обещал пригласительные билеты, но ничего не происходило. Началась «перестройка» – зазвучало слово «инаугурация», но дата открытия по-прежнему отодвигалась. Ласкарёв, циркулируя из кабинета в кабинет, ничего не понимал.

- Интерклуб – приоритетное направление! – возглашал он.

- А ты не кипятись! – отвечал ему Кацкун. – У меня другое привуалирует: чем людей накормить, куда поселить и как их работать заставить... Перетопчутся твои иносранцы!

Щеголяя патриотизмом и своим положением, он любил перевирать слова.

Поэтому Ласкарёв, когда соблазнял Салабина должностью в Интерклубе, подчёркивал другие мнимые преимущества:

- Персонал «Торгмортранса» формально тебе не подчиняется – и слава Богу! Пусть себе грызутся. А когда откроешь ресторан – тогда от них откажешься!

И стал уже Салабин биться в резиновые стены.

Организаций, охочих эксплуатировать каминный зал Интерклуба, было по городу достаточно, но закон дозволял сотрудничать только в рамках ведомственной либо территориальной принадлежности. «Торгмортранс» – или Октябрьский район. А предостережения шли к директору отовсюду: если вы с этими свяжетесь, они всех своих подельников притащат под вашу крышу – а кто вам позволит перепрофилировать клуб?

Но правду сказал только один человек из «Торгмортранса»:

- Я и сам Кацкуну предлагал: такое место, говорю, пропадает! Но он мне даже не ответил, а Перекальскому запретил. Свою вотчину сохраняет, личный резерв для срочных и парадных посиделок.

«Народный контроль» Октябрина вытребовала Перекальского на встречу с коллективом, чтобы он дал ответ народу на жгучие вопросы.

Но терпения слушать торгового начальника у народа не хватило. Пошла пикировка:

- А что такое «договорные цены»? С нами никто не договаривался!

- Пожалуйста, – отвечает морской бог торговли, – можем снизить вам категорию наценки, но тогда, тогда прощайтесь с вино-водочной группой. Без вариантов!

- Но почему так? Это ведь убожество!

Лицо торгаша озаряется:

- А где мы, по-вашему, находимся? В убожестве! Все семьдесят лет к нему и шли!

- И это говорит коммунист! – взвизгнула Октябрина. – Вам не кажется, что это демагогия?

А Салабину кажется, что он смотрит сериал про итальянскую мафию.

- Демагогия здесь ни при чём, – уверенно отвечает торговый начальник. – Хотя вообще её хватает. Напишите, кстати, нам официальное письмо – мы вашим людям обеспечим праздничные наборы... А вообще, Геннадий Серафимович, не надо за примером далеко ходить: вы получаете пиво раз в квартал – не иностранцев же поить! Они себе и за валюту купят! А вы вашим пивом, конечно, прорабов перестройки захмеляете, чтоб крыша у вас не потекла... На всех всё равно никогда не хватит!

Осведомлён демагог!

- Да, чтобы крыша... – низким голосом ворчит Салабин. – В клубе не потечёт – так у директора поедет!

И все смеёмся над собой. Потому и товарищи друг другу.

А удовлетворения нет. Вопросы подняты и поставлены, каждый ответчик огрызнулся... Щёлкаем зубами, как волки в лесу. Последний аргумент прозвучал:

- Расчёты показывают, что ресторанный зал не будет рентабельным. Потому что – режим!

Вот и всё. Переводчицы загудели, как возмущённый улей: чем опровергнуть, Геннадий Серафимович? Ответ: только практикой. Но кто бы взялся? – некому.

Посмотрев вослед убежавшему Перекальскому, переводчицы оборачиваются к почти уже ненавистному Салабину:

- А когда будет новый автобус?

Третьего мая 1988 года лично Кацкун сообщил Салабину: «Автобус тебе – выделили!». И в службе МТО, и у начальника автобазы Салабин лично видел подтверждающие бумажки.

Теперь скоро снова май, а воз, то есть «рафик», и ныне там – на заводе-изготовителе. Дают Салабину телефоны: звоните, езжайте, спросите в Елгаве под Ригой, на знаменитом «RAF»-заводе – там ещё, помните, с фанфарами на всю страну впервые выбирали по конкурсу, прилюдно, гендиректора. Все журнальные обложки показали нам его портрет. Но порядок выдачи «рафиков» остался прежним, только умножился на новые сложности.

Неудивительно, что распределением такого важного и деликатного товара занимается лично гендиректор Кацкун.

В течение лета Свет-Михална с переводчицами плакались директору: ой, как бы не умыкнули наш «рафик»!.. Видали мы тысячи бумажек – ну и что? Стоит ему прибыть на автобазу – и вступит в силу закон джунглей.

И вдруг узнаём от выборгских коллег, что те уже вовсю эксплуатируют новый «РАФ». Мы – к снабженцам. Те говорят: ваши коллеги получили «рафик» из закупленных за валюту!

- Иностранная марка, что ли?

- Нет, рижский, но куплен за валюту.

- Тогда почему не нам?

- Да потому, что их законный «рафик», ещё по прошлой министерской разнарядке, был отдан другим ребятам... Теперь вернули им долг.

- Так вы у нас его оттяпали, чтобы свой долг покрыть!

- Нет, это валютный. А вы ждите министерского.

А Кацкун теперь, стоит напомнить, с министерством на ножах.