ПОВАР-МУЖЧИНА (крупный, с красным носом и усами, из-под белой рубашки с короткими рукавами и фартука видна тельняшка). С Днем независимости вас. (Показывая на женщину). Это мой ассистент. Осетра привезут к пяти.

СИЛАНТЬЕВ. Осетра подадут холодным?

ПОВАР. Исключительно. Холоднее только покойник в морге. (Скрывается за дверью, ведущей на кухню).

СИЛАНТЬЕВ. Говорят, повар в нашем «Метрополе» – бывший кок из морячков. Как по-твоему, он подозревает, что нахамил нам?

СОФЬЯ. Возможно. Пусть он повторит свою шутку твоим гостям – и тогда вместо настоящего осетра можно смело ставить муляж.

СИЛАНТЬЕВ. Как будто ты не знаешь моих гостей…

(Слышится пиликанье мобильного телефона. Силантьев в растерянности ощупывает карманы).

СОФЬЯ. Ложная тревога. Это мобильник нашего повара. Свой ты оставил наверху, в кабинете.

СИЛАНТЬЕВ. Странно, и музыка, вроде, та же…

СОФЬЯ. Ничего похожего. У него «марсельеза», а у тебя «подмосковные вечера».

СИЛАНТЬЕВ. Правда? Прости, медведь на ухо наступил.

СОФЬЯ. Не спи в лесу.

(Слышен громкий голос повара) Да, в сметанном соусе. Не перепутайте, сто чертят вам в глотку!

СОФЬЯ (идет на кухню). Кажется, этих работников общепита без присмотра оставлять нельзя.

СИЛАНТЬЕВ. Да – и построже. Дай им понять, что День независимости и день хама – не одно и то же… Хотя, с другой стороны, День осетра – он по сути и есть…
(Подходит к рыцарю).
Ну что, тевтонец, ты чувствуешь себя независимым? А? (Открывает забрало). Не слышу. Во-во, железа вон сколько, а независимости… Стоишь здесь в полный рост - и слушаешь всю нашу дурь. Вот думаешь, ты независимый? Да черта лысого! Независимый – тот, у кого деньги. А у кого их нет – для того есть День дурака, понял?

(С улицы слышен голос дочери Татьяны)

Отец, привет, я внизу!

СИЛАНТЬЕВ (подходит к окну, машет рукой). Hello, darling! Вот молодец, спускаюсь… Странно, опять с ней этот тип… (теперь в голосе – холодок отцовской ревности). Что ж ему надо? От калеки-то что надо, хотел бы я знать?