МИШУРИН. Андрей, да что здесь происходит-то? Что это? Это ж просто срам какой-то…

СИЛАНТЬЕВ. Да не бери в голову, док. Все путем, все абгемахт. Традиция такая. Ты пойми… ну, как бы тебе объяснить… Вначале я тоже думал – вакханалия. Да нет, не совсем. Неслучайно это дело господа аристократусы в позапрошлом веке завели, не от скудости развлечений. В этом глубокий, между прочим, философский заключен. (Распалясь говорит все громче – и тем больше привлекает слушателей). Это тебе не просто мероприятие за Бахуса они придумали. Ведь это ж самый канун реформ был – это попрание дворянства и торжество демократических свобод! (И уже обращаясь к остальным). Вот они и придумали этот праздничек, господа Данилевские, а? Вот только я в толк не возьму – чтобы поддержать это дело или наоборот, посмеяться…

МИШУРИН. Поддержать – это вряд ли. А я вот невольно слова Бердяева вспоминаю…«Хочу, чтобы было то, что захочу, - вот предельная формула демократии… а народная воля может захотеть самого страшного зла…».

РИТУАЛЫЧ (сильно захмелев и уже повиснув на рыцаре в углу). Ага, верна-а! Символ такой. Торжество, так сказать, нарождающейся демократии. Понял, феодал? (Стучит по панцирю). Предлагаю выпить на брудершафт.

ПОГОСЯН. Зачем железного человека спаиваешь? Человек на посту стоит, а ты его спаиваешь.

РИТУАЛЫЧ. Что, феодал, давай выпьем за сближение эпох... Сожрем-сожрем-сожрем осетра! Ур-ра! (Чокается бокалом о забрало и валится на пол вместе с рыцарем).

(Силантьев оттаскивает пьяного Ритуалыча и пытается собрать и поставить на ноги рыцаря).

МЭР. Товарищи, а что это у нас представители бизнеса тихим сапом шушукаются, а? Позвольте представить, кто не знает, господа Редькин и Вахрушев. Вершители наших судеб – после Андрея Силантьева. Один – по оптовой части, другой розничную сеть контролирует.

СИЛАНТЬЕВ (Мишурину) Еще двое… еще два лика одного и того же Януса…

РЕДЬКИН. Ты про анус ладно трепать, начальник. Мы тоже всякие слова знаем. Сам всю фишку в городе держит, а остальных, выходит, в анусе…

ВАХРУШЕВ. И в самом деле, чего он нас позорит, председатель?

МЭР (хлопает в ладоши). Хорошо-хорошо, закрыли тему. (Смотрит на часы). Мы все дорогого гостя ждем… что-то задерживается. А пока – предлагаю выпить!

ТОЛПА. Сожрем осетра, сожрем осетра! Сожрем-сожрем-сожрем осетра!

МИШУРИН (Силантьеву). А эти двое что – вне критики?

СИЛАНТЬЕВ. Мэр их боится. Эти и череп могут проломить, и башку снести. Не сами, понятно… хотя могут и сами… Лет семь назад друг с дружкой враждовали, да так – чуть не заказали один другого. Потом на дуэли давай стреляться. А теперь у них замир вышел.

МИШУРИН. Кто вышел?

СИЛАНТЬЕВ. Ну, замирились они. Хотя лучше б и дальше вдвоем собачились. Природа-то все равно волчья, теперь на других клыки точат.

МИШУРИН (решительно). Ну-ка, Андрюха, на выход. Пойдем проветримся. Этот бомонд и без тебя здесь пока…