(В каминном зале).

МЭР (хмельно и весело). Подведем итоги, товарищи… Господа, думаю, сегодня мы славно потрепали друг другу нервишки. Некоторые даже в душу друг дружке успели наплевать. Ну и хорошо – выпустили парок. Это раз. И правильно: у нас не должно быть тайн друг от друга. А если и должна – то одна большая на всех. Это два. Мы указали друг другу на его недостатки. Три…нет – два… И наконец три (в затруднении - морщит лоб, смотрит на Ритуалыча)…

РИТУАЛЫЧ. Сожрали осетра…

МЭР (тычет пальцем в Ритуалыча). Во!

ГОЛОС ИЗ ТОЛПЫ. А где Данилевский? Чего не едет-то?

МЭР. Ну, задержался человек… дорога-то неблизкая… Скоро будут. Не мешай, речь говорю… И если жизнь, как Гамлет сказал, игра, и люди в ней – актеры, то (снова морщинит лоб и смотрит на Ритуалыча)…

РИТУАЛЫЧ (выходит за плечо мэру и громко шепчет) …то выражу всеобщее мнение, сказав что…

(Мэр снова ищет глазами Ритуалыча – не находит, чем и встревожен).

РИТУАЛЫЧ. …что День осетра удался…

МЭР. Вот именно. Хоть в осетрине мы себя не ограничиваем и в будни… (Опрокидывает рюмку водки, подходит к Софье и Мишурину). Вот написал про нас один в столичной прессенке (Рисует в воздухе загогулину и смотрит на Ритуалыча)… как он написал?

РИТУАЛЫЧ. Что это праздник самоунижения и самоэксгибиционизма…

МЭР (вытянувшемуся в струнку Поэту). Да не про тебя речь – ты у меня ручной… Вот написал - так ему самому потом стыдно стало… потом три статьи опубликовал – в защиту наших традиций…
(Пауза – по лицу расплывается лукавая улыбка)
…А теперь о главном, господа. Мы ждали, господа, что на День осетра к нам прибудет потомок Данилевских, которого все мы так ждали, господа. (Впадая в притворство). Ох, уж так-то мы его ждали, подлеца-голубчика, так-то ждали… Ждали мы его?

РИТУАЛЫЧ (лицом к толпе у стола и словно дирижируя ответом). Жда-ли, жда-ли!
(Толпа невнятно вторит ему).

МЭР (подходит к Софье, берет ее за руку, выводит в центр зала). Вот и наши гостеприимные хозяева, думаю, ждали. И когда в прошлом году Данилевский еще раз приезжал сюда, Софья Сергеевна с ним на таком аглицком языке шпрехала, что у него самого язык заплетаться стал. И все мы видели, как он родные надгробия целовал – Данилевский-то… И слезу ронял… Ведь ронял же?

ПОГОСЯН. Так мы все его и ждали сегодня – ведь прямо на праздник должен был прилететь. Разве не так, Мил Милыч уважаемый?

МЭР. Да – так. И прилетел…

ВСЕ. Кто? Как прилетел? Кто – Данилевский?

МЭР. Ритуал Палыч, командуй.

РИТУАЛЫЧ. Господа, прошу тишины и внимания! Сейчас только что прибыл и предстанет перед нами их благородие аристократ потомственных корней… Кровей Данилевский… простите, Корней Данилевский. Корни, по-ихнему… (С трудом сдерживая смех). Входите, граф!