Отклик на статью Марины Струковой «По праву читателя»

1.

Точный поэтический диагноз поставила нашему времени Людмила Щипахина:

Признаём себя в оккупации,

Жертвы хитрости и коварства.

Это осень великой нации,

Гибель жалкого государства.

(«Новая Скифия») [10]

Поэт Денис Коротаев восклицает:

Литературный институт в моей судьбе — это тот волшебный цветок, о котором рассказала ключница Пелагея С.Т. Аксакову. Наш аленький цветочек принёс каждой из сестёр счастье. Две старшие — землячка моя Римма Дышаленкова и Алтыншаш Джаганова из Алма-Аты — поступили на заочное отделение Литинститута в 1968 году и пригласили меня «Москву посмотреть, себя показать». Чудесный самолёт приземлился возле общежития, где они жили в августе.

Татьяна ВАСИЛЕНКО

Юбилей Станислава Куняева. О чем сказали и умолчали СМИ

В прозе В.И. Белова на рубеже веков происходили процессы, характерные для всей русской литературы. Публицистическое осмысление действительности с трудом уступало дорогу эстетическому ее воплощению. Так книга Василия Белова «Внемли себе. Записки смутного времени» (1993) вполне вписывалась в целый ряд публицистических изданий А. Солженицына, В. Распутина и других. Главная мысль ее — сбережение народа.

продолжение; см. предыдущую публикацию

***

Помню, как несколько лет назад в Санкт-Петербурге во время заключительного вечера фестиваля «Русское слово» уже после всяких награждений и поздравлений мы, участники фестиваля, просто сидели за столом и разговаривали. Заговорили о деревенской и городской жизни. Вдруг одна из участниц сказала:

— А я никогда не была в деревне.

— И я, — подхватила другая.

Тогда Зоя Матвеева с Алтая вздохнула:

В массовом читательском сознании Юнна Мориц — детская поэтесса (себя она называет поэткой), автор классических стихотворений и песенных строк, знакомых, кажется, всем: «Пони бегает по кругу», «Собака бывает кусачей», «Ежик резиновый» («Ёжик резиновый // Шёл и насвистывал // Дырочкой в правом боку») и других.

«Северные говоры — что заповедные птицы, они вьют свои гнёзда в далёких лесных углах. Живые, распахнутые, незаёмные, передающие гибкость народного ума, легко ускользают они из плена штампованной казённой речи», — написал московский журналист Олег Ларин в своей книге «Пойдём — увидишь».

В минуты грусти на столе моём всегда Чехов. Нет, не юмористические рассказы, а то, что созвучно моему настроению.

Очень часто, например, я перечитываю чеховский рассказ «На подводе». Сюжет очень простой. Учительница едет в город за жалованьем и обдумывает свою жизнь, вспоминает прошлое. Никаких необыкновенных событий не происходит, однако после прочтения впечатление остаётся очень сильное. В чём причина этого? Попробуем разобраться.