***

В моей стране в чести крутые нравы,

Здесь не жалеют стрелки на часах.

В моей стране некошеные травы,

Как партизаны прячутся в лесах.

В моей стране на столбовых дорогах

Клубится пыль до самых облаков.

В моей стране громят и любят Бога,

И ближних ненавидят как врагов.

В моей стране сперва семь раз отмерьте,

А после режьте, грубо, по судьбе.

В моей стране не думайте о смерти...

Она сама напомнит о себе.

* * *

Небо проткнул свинцовое

Останкинский шприц.

Шумом кольцо Садовое

Всех распугало птиц.

Как будто брожу оврагами

И ускоряю шаг.

Все у меня зигзагами.

Вот и теперь - зигзаг.

Души хрустят купюрные.

Позвякивают рублем.

Страсти вскипают бурные,

Сваренные Кремлем.

Лабиринты столичные

Чудо-народа-творца.

Слышу: стучат кирпичные,

Асфальтовые сердца...

* * *

Волк

(Бармаглоты)

Я хвосточкой трескучил вас по мроже,

Но волк мой сизокрылый ускакал.

Он пестинки и тычки растерял

И целый год найти уже не может.

Природа лысопятится в полях,

Кромешничают фильки и совешки.

Я жду, когда проскачет по дорожке

Мой волк, развечерившись в пух и прах.

Когда расчепухвоститься рассвет,

Когда лунить закончат небосвечки...

Но волк мой ускакал, но волка нет,

А мне остались тыстики да печки.

Ассоциации

I.

Стремясь к конечной точке мастерства,
осенний лист желтел, краснел, и все же
еще непожелтевшая листва 
ему твердила: “Как-то непохоже 

твоё пятнисто-рыжее лицо
на золотисто-алые закаты.
Прости, дружок, но мы, в конце концов,
в твоем немастерстве не виноваты”.

Осенний лист, краснея все сильней,
от старости по краю подсыхая,
в один из незапомнившихся дней
побрел, куда несла его лихая.

Он двигался по изморози стылой

***

Гой ты, Русь моя, православная!

Ты скажи скорее мне, дай ответ,

Почему идут супротив тебя

Тучи ворогов, ненавистников,

Отчего вода в реках красная,

А на полюшке - белы косточки,

Отчего на небе безоблачном

Звезд не счесть в ночь осеннюю.

Гой ты, Русь моя, Русь советская!

Ты пошто косу свою красивую

Отдала чужим на поругание

И надела платье рабочее?

Да зачем своей народной кровушки

Не жалеешь ты и по сю пору?

И на кой народ твой безудержный

Все казнит себя, горько водку

* * *

Споткнусь, как ива, над водой
И голову умою
Ко мне попавшею в ладонь
Прохладною звездою.

На грудь и плечи уроню
Вечернюю усталость.
Недолго мне, как сентябрю,
На свете быть осталось.

Непоправимо молодой,
В душе таящий грусть,
Споткнусь, как ива, над водой
И в омут загляжусь.

Знакомо сердцу и уму
Земное притяженье.

Когда-нибудь и я ко дну,
Как это отраженье,
На шею нацепив луну,
Пойду на погруженье.

Без сожалений и без слов

Давно затаил я обиду и горе

И двигаюсь медленно в звездном просторе.

Устал я крылами звенеть и колышить

И голос над бездной ловить твой и слышать.

Внезапных трагедий гонец и наследник,

Я вроде меж Богом и жизнью посредник.

Мне так сиротливо и так одиноко,

Но путь без конца мой пролег и без срока.

Я знаю, что сказочной или телесной

Любовь не бывает без тайны небесной.

Пусть в грозных просторах космической ночи

Мне светят твои незакатные очи.

Ведь если решу я на землю спуститься,

В сад