Из серии «Читая Хармса»...

Олег попробовал сосредоточиться на главном: на собственной прожитой жизни. Тридцать семь, театр и кино, роли и кинопробы… Поклонницы и цветы, дурацкие роли и еще более дурные постановщики… Кривляющиеся партнерши… Когда-то он мечтал сыграть Николку Турбина в булгаковской «Белой гвардии». Потом — Алексея… Не получилось.

Отрывок из романа. Сцена — вечеринка в доме поп-звезды Аврил Лавин, где сепаратисты — приверженцы независимости французского Квебека от английской Канады — организуют черную мессу.

Смотрю, в начинающих проясняться рассветных далях со стороны котельной женщина идет с тазом, вроде белье полоскала. Где тут полоскать? Реки нет. Идет оглядывается. Пригляделся, в тазу уголь. Котельная еще с позапрошлого года разморожена. А уголь сторожат. Его пока еще не пропили.

Как у всякого пожившего человека у меня накопились определенные, скажем так, гендерные впечатления. Разумеется, так или иначе все пишущие ими делятся, как прочим опытом, однако специально это делать вроде бы неприлично. А вот отобрать забавные эпизоды, которые тянут на анекдоты, пожалуй, допустимо. Таких набралось четыре. Вообще говоря, все они разбросаны по повестям.

Ее третий муж, Геннадий, старался сделать все от него возможное: пробовал Люсю разговорить, развеселить, покупал вкусную еду, звал смотреть комедии, но Люся двигалась автоматически, никак на эти попытки не реагировала и смотрела туманным взором из далекого далека, где пребывала теперь надолго и всерьез. Ей, очевидно, там очень нравилось.

В тот же вечер я купил цветок. Фиалку. Ее бодрая изящность встрепенула домашнее равновесие. Стало отраднее возвращаться домой. И работать оказалось намного приятнее, когда перед тобой стоит привлекательный цветок. Мне начали сниться сны. Очень неясные, но в целом замечательные. Я чувствовал, что фиалка вот-вот должна зацвести.

Дом содержался в порядке и чистоте, и вся семья каждый вечер собиралась за столом. И пусть он часто был почти пуст, все они — Людвиг, его жена Марта, старшая сестра Клауса — Ингрид, и сам маленький Клаус были очень счастливы вместе.

А он вечером пришел — я уж спать собралась. Сначала гуси зашумели, а потом слышу — свиньи кричат. Думала — волк залез. Осерчала я. Зашла в сарай, схватила жердину и давай по нему бить! Его хорошо видно: кабанчики мои белые, а он темный. Бью его по голове, бью, а он возьми да и рявкни. Так я и села…