В паспортном столе была очередь. Людская цепь равнодушно приняла к себе ещё одно живое звёнышко. Тамара Сергеевна заняла очередь к начальнику паспортного стола и, сев на кожзаменителевую скамейку у окна, достала из сумки молитвослов. Она хотела на неделе причаститься и, внутренне перекрестившись, начала вечернее правило. Брови ее раздвинулись, разгладился лоб и, погружаясь умом и сердцем в доброе, она и не заметила, как перед ней остался всего лишь один парень в кожаной косухе. Тамара Сергеевна нехотя прислушалась к разговору справа.

Никите на днях исполнялось пять лет, а он до сих пор спал вместе с мамой. И любые попытки переложить его на кровать в детской комнате натыкались на истерическое сопротивление. Папа и мама пришли с этой проблемой к детскому психологу. Тот выслушал обеспокоенную чету и поинтересовался: "Какой точно возраст у мальчика?" — "Послезавтра пять лет отмечать будем", — ответила мама. "Тогда сделайте так: сразу после дня рождения объясните ребенку, что он уже большой и теперь ему положено баиньки одному. А с мамой должен спать папа, поскольку мама — его жена. Вот, мол, когда он вырастет и у него появится своя жена, то будет спать с нею. И не отступайте! Мальчик, понятно, поплачет день-другой, но в итоге смирится. Многократно проверено!"

Творчество! Посвятить жизнь творчеству? Отчего так? Стать писателем — это верный путь для того, чтобы донести свою точку зрения на положение дел в обществе до отдельных членов этого самого общества. И чем известнее писатель, чем больше у него публикаций, тем проще осуществить задуманное. Так казалось вначале. Осталось дело за малым — стать известным писателем. По Сеньке ли шапка? Припомнив пословицу — дорогу осилит идущий, я взялся за дело. На дворе стоял две тысячи четвертый год. Ничего, справлюсь как-нибудь! Надо заметить, что подобная уверенность возникла не на пустом месте.

Мартовским утром нас, экскурсантов, высадили из автобусов перед большим парком, чьи безлистые дерева вислись за оградой из железных стрел. Поодаль в центре парка белел двухэтажный усадебный дом. Вдоль подъездной дороги выстроилась длинная очередь по два-три человека. Пока что ждём. Уже не так холодно, как зимой; то там, то сям снег уже сочится водой. Как обычно, с недосыпу люди вяло перебрасываются словами. Но где же моя жена?! Ведь этой поездкой мы хотели отметить день её рождения.

Они ехали в деревню к родне жены. Электричка размеренно дребезжала, вымахнув из затейливой ряби леса, взор с маху угадывал в громады пространств, панорамы ликующие, купающиеся в свете, узурпаторство этого великолепия вызывало изумительное сопротивление, клокочущую жажду жить. Вояжи такие, нечастые, Николай любил страшно. Вихрь восторга неизбежно набегал вместе с духом вспотевшей земли и навоза, рвал в клочья заматеревшие легкие. Работалось в охотку; баня, стопка лихоградусной опосля. Горланили дивно, песня горячо язвила подспудные психологические глыбы. А тихие, лукаво-философские беседы с дедом Семеном? Как водится, на другой день пошли в лес.

Да, всякие Карнеги учили её: с людьми будь милой и любезной. Но — существенное НО! — приходим мы к такому пониманию всё более к летам преклонным… Клавдия же с величественной фамилией Личинская пришла, в принципе, так же, но имела сильнейший резон, заставлявший её нести ношу властности: обращая вспять законы времени и жизни, Клавдия Александровна вела себя нарочито высокомерно и хамовито — дабы сложить у окружающих впечатление: она ещё в самом соку-у! В такие моменты — раздора или душевной смуты — любила она собраться и сделать всё всему наперекор, восхищённо наблюдая себя со стороны: как достойно и импозантно приземляется она в просторное кресло...

Мы пили виски и слушали Эмми Уайнхаус. Настроение было дурное. Ничего не хотелось. Только слушать Эмми Уайнхаус и пить виски. Мы развалились в креслах на балконе и наблюдали за тем, как небо над Бельведерским дворцом затягивает чёрными грозовыми тучами. Было ужасно душно. Лёд быстро таял, и виски становилось тёплым. Я попросил Марлену принести ещё льда. Она отделилась от своего кресла и вместе с ведром для льда исчезла в полумраке комнаты. Через некоторое время она появилась со свежим льдом и снова слилась со своим креслом. Мы были совершенно голые. Ни о чём не хотелось говорить. Мы молчали.

Есть у меня сосед, Вадим Лебедев. Дивный мужик из той породы, которую называют рохля. Все с полным осознанием права ездят на нем как взблагорассудится. Безотказность вырезана во всем облике, истекает из него как ложь из власти… Однако и на зиму выпадают плюсы. В некий погожий денек наш приятель привычно выполнял хлопоты по обеспечению семьи — вышел просчет с хлебом. Выйдя из подъезда, Вадим столкнулся с пожившим, обтрепанным дядей, очередным соседом.

Меня зовут Вадим Скворцов. Я учусь в обычной школе, в восьмом классе. Сейчас я сижу на уроке физики. Учитель физики — наш классный руководитель, Семен Петрович. Он строгий, но справедливый, за это я его очень уважаю. Странноватый паренек за партой со мной — мой друг Коля. Коля умный, забавный и очень добрый. Это, конечно, хорошо, но из-за этого я нередко влипаю с ним в ситуации разной степени затруднительности. Например, вчера в библиотеке Коля предложил помочь с книгами, и в итоге мы с ним перетаскали, наверно, тонну фолиантов, да еще передвинули четыре книжные полки. В другой раз он дал Антене — Антону, в смысле, мы его так зовем — на время перемены дорогие наушники, а через неделю я увидел их у ребят из другого класса, пришлось отбивать.

В очередной раз я направлялся за город к друзьям — к Лене и Саше. Жили они там постоянно. Устал от городских забот, захотелось посоветоваться, обсудить дела, да и отдохнуть немного. Кроме того, у своих друзей я искал ответы на волнующие вопросы. Не факт, что они на них отвечали, но четко поставленный вопрос в разговоре с собеседниками подчас позволял взглянуть на него под другим углом зрения. Тогда и ответ мог возникнуть, вроде как сам собой. Хотелось же разобраться — что так тревожит за последнее время? Какие ответы хотелось услышать? Да очень простые! Хотелось услышать слова о том, что трудности носят временный характер, что они пройдут, и что все будет хорошо в ближайшем будущем. Услышать, и самому поверить в это. Да только вот не торопились друзья так отвечать почему-то.