Пять томов судебного уложения с шумом обрушились со шкафа – прямо на голову сидевшего перед ним 86-летнего старца-арестанта.

«В чем сила Русского искусства, русской литературы (кроме таланта самого по себе)? Я думаю, она — в чувстве совести», - так считал герой этого небольшого очерка.

На одной из художественных выставок Государыня Мария Федоровна обратила внимание на полотно, запечатлевшее тонкого отрока с лицом вдохновенным и глазами, обращенными к чему-то неведомому, не по-детски задумчивыми и сурового старца-богомольца. Картина называлась «Будущий послушник» и принадлежала кисти безвестного выпускника московской академии. То была его дипломная работа. Отрок, изображенный на ней, казался живым.

5 декабря. Этот день был днем рождения одного из двух друзей и днем смерти другого. Константин Коровин и Валентин Серов. Два крупных русских живописца с очень разными судьбами…

«Солдат — главное орудие войны, кто не знает солдата, не может им с успехом распорядиться. Изучить coлдaтa могут те, кто жил с ним одной жизнью, изучал его не на ученье, а в poте.

О нем часто говорили, как о человеке жестком, неуживчивом, в некоторых вопросах «отставшим от жизни»… И в самом деле, дважды покоритель Карса отличался нелегким характером и не имел достаточного таланта к работе административной, каким, к примеру, наделен был его брат, устроитель края Северо-Западного. Тем не менее его воинской доблести всегда воздавали залуженную славу.

«Такого художественного соответствия между зверем и его наружностью мы не видали ни в статуях Бонароти, ни в бронзах Бенвенуто Челлини, ни в клетках зоологического сада», - подобное определение беглый журналист, живущий заграницей на доходы от своих российских имений и труда своих крепостных, Александр Герцен дал герою нескольких войн, крупнейшему русскому администратору, ученому и радетелю о русском народе – Михаилу Николаевич

«Их называли славянофилами и соединяли имя их с понятием о школе и учении особого рода, и с политическою бранью, которая доныне продолжается… …Это были честные и чистые русские люди, родные сыны земли своей, богатые русским умом, чуткие чутьем русского сердца, любящего народ свой и землю, и алчущего и жаждущего правды и прямого дела для земли своей.

Его называли учеником и последователем Бунина, и в этом статусе он остался… громко сказать, в русской литературе. Увы, нет. Скорее, на ее задворках. Как некая тень из бунинского окружения.

Серебряный век характеризуется упадком мужества в литературе.