О, если бы его увидеть, слышать. Думается, он ничем бы сразу и не поразил. Негромкий голос, тихие движения, лицо покойное, святого плотника великорусского.

В работах о Николае Рубцове общим местом стало рассуждение о том, что поэт страдал от непризнанности. Безвестность Рубцова на самом деле миф.

Надо так любить свою Родину и так готовить себя к жизни,

Пищу убо аггельскую

Истина сделает вас свободными.

И всемъ быти христианомъ малыим и великыимъ,

Задача предлагаемой работы — обратить внимание на то, что классик — живой классик Виктор Лихоносов, властитель слова, дум, сердец развивает «смысловой мир языка». Это развитие можно показать лексикографически. Основа анализа — суждение А. Островского: «Почему язык хорош? Потому что это творение, а не сочинение» [7, с. 363. См. воплощение этого провидения в источнике, лексикографирующем язык гениального драматурга: 6].

«Глубинное созвучие поэзии Тютчева творчеству Достоевского, давно замеченное в литературе»,¹ не вызывает сомнений; всем известен интерес прозаика к лирике поэта. Вопрос состоит лишь в ракурсе рассмотрения проблемы.

Три аргумента — в пользу не самого очевидного заголовка нашего материала. Аргумент первый — в эпоху кризиса литературы и связанных с ней областей сознания мы должны использовать региональный контекст. Не просто изучать творчество местных писателей, но стремиться к увеличению масштаба тех мастеров словесности, кто действительно достиг успеха. Так происходит, например, в Иркутске с Александром Вампиловым и Валентином Распутиным.

«Сон смешного человека» появился в «Дневнике писателя» и имел подзаголовок «Фантастический рассказ», что говорит об утопическом содержании произведения. Оно написано в очень сжатой и лаконичной форме, но проблемы, которые раскрываются в нем, неисчерпаемы. В своем рассказе Ф.М. Достоевский размышляет как об одиночестве отдельного человека, так и об одиночестве и равнодушии всего человечества.