- Боже, очисти мя, грешнаго, и помилуй мя, – произнес три раза с поклоном Иван и добавил положенное:

   - Благослови, владыко.

   О.Петр тихо ответил:

   - Благословен Бог наш всегда, ныне и присно, и во веки веков.

   Праздник поднялся в душе Ивана, восторг пополам со страхом опахнул его – «Страх Божий?» – по-детски подумалось ему, и он стал читать начинательные молитвы, радостно узнавая их: они звучали всю его жизнь из бабушкиных уст.

   Он прочел все должное перед образом Спасителя, Богоматери, вслед за о. Петром  целуя их, и они оба встали перед Царскими Вратами: последний священник Забугорья и Забугорья последний солдат.

   Не отдавая себе в этом отчета, Иван чувствовал себя Иваном из бабушкиной сказки. Облачившись в алтаре, он прикасался, ставил, приготовлял – свечу, дискос, поти́р, звездицу, копиé, ложечку с особым именем, покровцы и «воздух», изумляясь чуду этого языка, узнавая «просфоры» из начального детства, впервые видя освященное «вино», ковшец и подчиняясь шепоту священника, подсказкам его…

   «Благословен Бог, препоясуяй мя силою, и положи непорочен путь мой, совершаяй нозе миои яко елени, и на высоких поставляяй мя», – читал о. Петр, а Иван видел себя оленем на непорочном пути и поставлен был тоже на высоких, видя окрест Забугорья и даже за край земли.

   Не было лика, то есть хора, и быть не могло – но тогда откуда же пение? Он решил, что ангелы поют, но пела его душа.

   Он ведь в Алтаре, где происходит тайное Тайных, где пребывают Святая Святых. И сé – начинается… рéзание Агничной просфоры.

   «Яко овча на заколание ведеся…»

   - Господу помолимся.

   «И яко агнец непорочен, прямостригущаго Его безгласен, тако не отверзает уст своих».

   - Господу помолимся.

   «Во смирении Его суд Его взятся».

   - Господу помолимся.

   «Род же Его кто исповесть.»

   - Возми, Владыко.

   «Яко вземлется от земли живот Его».

   - Пожри, Владыко.

   «Жрéтся агнец Божий, вземляй грехи мiра, за мiрский живот и спасение».

  - Прободи́, Владыко.

   «Един от воин копием ребра Его прободé, и абие изыде кровь и вода, и видевый свидетельства и истинно есть свидетельство его».

   - Благослови, Владыко, святое соединение.

   В продолжение резания просфор Иван выслушивал из уст о.Петра святые имена пророков, мучеников, исповедников и ощущал их самих присутствие: воистину, он был не на земле, а за небесной твердью – иначе как бы он услышал ангелов? И праздник, или предчувствие оного, опять полыхнуло в душе его.

   О.Петр уже заканчивал поминовение:

   «Помяни, Господи, и всех в надежди воскресения, жизни вечныя и Твоего общения усопших православных отец и братий наших, Человеколюбче Господи».

   И к Ивану пришло осознание, что он не обо всем спросил о. Петра, не обо всех усопших…

   «Помяни, Господи, и мое недостоинство и прости ми всякое согрешение, вольное же и невольное».

   По малом отпусте и после каждения Иван испытал истинный трепет, когда пришло время сказать: «Помолися о мне, Владыко».

   Священник ответил:

   - Да исправит Господь стопы твоя.

   «Помяни мя, Владыко».

   - Да помянет тя Господь Богъ во Царствии Своéм всегда, ныне и присно, и во веки веков.

   - Аминь, – ответил Иван, целуя руку священника, и вышел с северной стороны к Царским Вратам, трижды кланяясь с тайной молитвой: «Господи, устне мои отверзеши, и уста моя возвестят хвалу Твою».

   После этого надо было громко сказать: «Благослови, Владыко».

   О. Петр, взяв Евангелие, им же изобразил над антиминсом с мощами знак Креста и произнес: «Благословенно Царство Отца и Сына и Святаго Духа, ныне, и присно, и во веки веков».

   Ангелы пропели «Аминь» – и этим начиналась собственно Божественная литургия…