В 44-м номере «Паруса» были опубликованы танка Василия Костерина с кратким предисловием, посвящённым особенностям жанра. Теперь мы предлагаем подборку произведений ещё одного популярного жанра японской поэзии — хайку. Танка и хайку тесно связаны. Первоначально хайку представлял собой первое трёхстишие танка, которое должно было иметь самостоятельное значение и собственный смысл, читаться как отдельное произведение.

НЕДОПЕТАЯ ПЕСНЯ

Мне бы дедову песню допеть,

Только слов этой песни не знаю.

Мне б прижаться к нему

И уткнуться в плечо головой…

И, взрослея,

Его я себе наяву представляю,

Как он в избу заходит.

Счастливый. Здоровый.

И — свой!

Чтоб деревня, не веря тому,

Очумев, зашепталась.

Чтобы наша родня

Повалила увидеться с ним.

…Может, эта мечта

По-наследству мне кровно

Досталась

От отца моего

Всем дальнейшим

Потомкам моим.

СВЕРЧОК

О чём поёт сверчок за печкой

В час полуночный, в час глухой?

Доело пламя столбик свечки,

Оплывший столбик восковой…

Рассвет пришёл, и смолкла песня,

Свеча сгорела, темноте

Как будто в доме стало тесно…

А вот и нет её нигде.

Уснул сверчок, теперь не скоро,

Не скоро снова запоёт.

Я убираю с окон шторы,

Встречаю солнышка восход.

Смотрю на тучки в поднебесье —

Вдруг хлынул дождик озорной…

***

Вдоль посёлка дорога разбита,

В жизни многое связано с ней...

Я смотрю, как снуют деловито

И треножат мальчишки коней.

Словно вновь я средь тёмных и бурых,

Надо мной — свет широкой луны.

И коней густогривых каурых

Я в ночные веду табуны.

Разве память то время догонит

И вернёт мою душу в те дни,

Где мне теплые резвые кони

Были ближе всей прочей родни?..

Ничего, ничего не забыто!

Вижу речку и рощу за ней,

Где мальчишки в траве деловито,

По-хозяйски треножат коней...

***

1

Звезда в ночи прополыхала —

То вещий знак, как ни возьми.

А поутру сказали СМИ:

«Скорбим — Распутина не стало.

Он звался совестью страны

И был известен президенту...»

Лукавый век! Но власти ренту

И со смертей иметь должны.

2

Чредой печальной русские утраты:

Белов, Распутин, ране — Кузнецов.

Источит ржа их палицы и латы —

Доспех тяжёл для вызревших юнцов.

Трёх выбрал Бог из сонма предвоенных

ВА-БАНК

Я с жизнью играю ва-банк.

Ведь я осознала не вдруг,

Что каждый завистливый — враг,

А враг — это лучше, чем друг.

Любимый ступил на порог

И стал испытаньем меня.

Зато научить меня смог

Быть льдиной в объятьях огня.

Мой друг, ты меня насмешил

И сам себе нынче не рад…

Ты стать мне врагом поспешил,

Быть другом страшнее стократ.

***

Валентину Устинову

***

Тихий дом, вековые ракиты,

Гроздь рябины на рыхлом снегу;

Очертания неба размыты,

Хриплый ворон присел на слегу…

У забора — хоккейные клюшки,

На берёзе — скворечник пустой;

Припорошенных сосен макушки

Всё шумят и шумят надо мной.

Вдоль дороги заснежены брёвна,

Наклонился малинник в саду;

Дверь подвала скрипит полусонно,

Крошки шлака дымятся на льду...

Заметает позёмка пригорки,

А на кухне, у тёплой печи,

Танка — пятистишие, в дословном переводе — короткая песнь. Как вместить в пять строк весь мир, все свои чувства? Японские поэты делали это в течение многих столетий с удивительным искусством, ясностью, простотой. Они были влюблены в человека, им был открыт его внутренний мир, и они читали в нём, как в книге. Тайная жизнь природы также раскрывалась перед ними, они входили в неё, как в собственную душу. Поэты созерцали её тайны, как бы не прилагая усилий. И ещё они были потрясающе наблюдательны.

ПО БОЛЬШАКУ

Сумрак январский, да ветер равнинный…

Ходко иду я по трассе машинной,

Кутаюсь, жмусь.

Ветер звереет, тепло выдувая…

Вот они, прелести нашего края,

Вот она, Русь.

Ни огонька, ни рычанья моторов.

Кто тут живет, среди этих просторов,

Этих полей?

Так далеко мне еще до ночлега,

Хоть бы какого догнать человека —

Всё веселей!

Но никого не видать на дороге.

Пусто и вьюжно…И призрак тревоги

Бродит в душе.

РОДОСЛОВНАЯ

Всё, что рдело-цвело до нас,

Прорастает в родном краю…

Дон издревле течёт — в Дамаск,

Где слоистую сталь куют!

Дон сбивает волну к волне,

Тесно судеб кладёт венцы.

И хопёрцы идут ко мне,

И на берег зовут донцы.

Пашут крепи, челны смолят…

Точат шашки, равняют строй…

Дон умеет ковать булат —

Век за веком, за слоем слой!