В прошлом году мы с отцом застряли в пробке перед железнодорожным переездом. Воспользовавшись уединением, я задал папе давно волнующий меня вопрос: – Кто была твоя первая любовь? Он сначала типа не услышал, а после продолжительной паузы принялся рассказывать про артиста Андрея Урганта...

Уже через сутки Коля стал побаиваться своей собаки. Иногда красавица Эльма — так представил овчарку Коле капитан Сидоров — поднимала глаза и смотрела в лицо своего хозяина так, что Коля невольно терялся. «Прямо как генерал смотрит!» — думал он. Эльма никогда не спешила. Рыская в кустах, она, казалось, думает о чем-то своем.

На вопрос: "Где пропадал?", зять, расстегнув пиджак, вытащил на свет Божий короткоствольный, с небольшим раструбом на стволе, автомат Калашникова, молча, отстегнул рожок с патронами и положил "калаш" на чистую, белую скатерть обеденного стола, звякнув откидным прикладом. – Вот! – сказал он, подкинув в ладони ребристый окатыш пехотной гранаты, – дела задержали!

Я сказала обормоту-наглецу: «Запоминай. Никогда того, что хочет Кит, не произойдёт, пусть хоть удавится на собственном галстуке…» Кит и удавился.

– А теперь ещё и водка подорожает, – предупредил Юрка. – А-а-а-а! – отмахнулся Пахомов. – Сколько уже их было, подорожаний-то этих – а мешок цемента налево как стоил литр, так и будет стоить. Вот и вся цена всему этому подорожанию.

Сырая, мрачная, непроглядная тень висела над страной довольно давно. Сперва под ее прикрытием орудовали убийцы и душегубы, потом душегубы и воры. И как закономерный итог служения им, человеческие души протерлись, истончились и стали совсем невесомыми. Настала эпоха плесени.

Указатели приводят на берег легендарного Беломорско-Балтийского канала имени тов. Иосифа Сталина. Мир не знал подобных способов возведения гидротехнических сооружений. До ста тысяч заключённых выгоняли на строительство ежедневно, многих тут же расстреливали. Земля до сих пор по берегам шевелится, стон стоит, а ведь сколько лет прошло! Исполняя предписание знаков, расстреляли священников, переплавили колокола, иконы построгали на лучину для растопки.

Фабрициа подливает в мою чашку кофе из молочника, постукивая донышком по столу. В конце фирменный цветочек. Фабрициа с невинно-порочным лицом наклоняется и ставит передо мной чашку. Bonne, – придушенно шепчет Христос, блаженно раскинув золотые руки, пришпиленные изящными золотыми гвоздиками под тугим лифом Фабриции. – Белиссимо!

Слащавое слово «друзья» не нравилось им обоим. Чтобы стать любовниками, нужно было перейти вполне понятную черту в отношениях. Значит, ближе всего было словосочетание – «коллеги по работе».

Сказка записана Алексеем Ивановым от всякие байки сказывать мастёра Лёньки Инваньёва, в Пензенской губернии, на Красновой. 19 марта 2010 года.