Они познакомились такой же вот неприглядной весной. Алла заканчивала школу. Подруга решила сшить выпускное платье в ателье и взяла её за компанию. Пока ловкий обаятельный закройщик оформлял заказ, Алла терпеливо ждала. Он с первого взгляда очаровал её. Иначе и быть не могло. Но чем она его очаровала, так и осталось для неё загадкой...

Да, Нюрочка была хороша, что и говорить! Свежа, симпатична, остроумна и имела трогательную родинку справа над верхней губой. Злые языки утверждали, что родинка – искусственная, для соблазнения мужиков, но даже если это было и так, то Виктора Сергеевича такой камуфляж ничуть не расстраивал.

Кирилл достал кошелек: мое сердце сжалось. Это был точь-в-точь кошелек моей матери. Кожаный, потрепанный, с вдавленным гербом: серп и молот. Изнутри, – я это точно знала, – маленькая этикетка: "Фабрика кожевенных изделий "Марксист". Сделано в СССР".

Человек по имени Данни был не совсем обычным миллионером, а вот умер он вполне обыденно – оступился и упал, размозжив голову о камни в ничуть не рискованной прогулке во французских Альпах.

С жуком надо было что-то срочно делать: так оставлять тело было бы кощунственным небрежением над самим актом смерти.

Огромный сверкающий джипяра подкатил к небольшому деревенскому чепку. В котором, за одним из пяти кривоватых столиков, сидели двое отрехолков трактороподобного вида. Серёга и Васёк, братья-работяги...

В общем, обед, который происходил получасом позже в тесном семейном кругу, сложился в сугубом молчании. В довершении Нестеров поперхнулся, обрызгал супругу, и она демонстративно брезгливо отиралась. Однако, как говорится, еще не вечер...

Не решаясь на окончательный поступок, он после развода два или три месяца жёг на берегу свои рукописи и архивы, каждую субботу выбираясь из дома за город, на их заветное место, и час или немного дольше поддерживал когда-то важными бумагами огонь небольшого костра… Он замечал, как быстро становится бедным.

Психотерапевт Петр Иванович Мошкин нервно расхаживал по кабинету. «Господи, у меня уже, наверное, руки от возмущения трясутся, – размышлял про себя врач. – Это не женщина, а одно сплошное недоразумение!»

…«Вещь очень многосоставная, одновременно социальная проза, и авантюрная проза, и роман технологической катастрофы, и роман о Ближнем Востоке, где сталкиваются люди разных наций». Павел Басинский о романе М.Матковского