Вообще-то его Иваном звали. А граф — кликуха такая. Нынче модно стало — чтобы кроме имени и фамилии еще деталька особая у человека появилась. Иначе скучно жить, темновато. "Вы поразительно импозантны, — проворковала как-то одна дама из фирмы, где трудился Иван, пристально к нему приглядываясь. — Графская кровь, не иначе". Так и прижилось.

Короткометражка о двух друзьях детства, ставших врагами. Когда раскрылась страшная тайна...

Царь горы… Избегая глаз оборотня, мучительно дрожа от его прикосновений, Тамара подняла лицо к мрачному потолку. Тёплые слёзы из углов глаз падали на плечи. Царь горы… Детская игра! Она ребёнок. Мать, отец, сестра – все живы. Где они? Где Зина, хладнокровно замученная маньяками? Внезапно оборотень отдёрнул руку. Тамара вздрогнула и увидела, как лицо убийцы стало смертельно белым. Луч перелетел к сияющей физиономии Валентина. На его плече важно сидела большая крыса.

От крысы исходила властная сила. Валентин подчинился ей беспрекословно. Теперь лишь терпением и мягкостью можно было надеяться вернуть доверие хвостатого властелина. Очевидно, Видóк всё ещё был сердит за наркоз, за некомфортное пробуждение в ящике стола. Но лакомые кусочки, которые каждый день возникали у батареи, делали своё дело. Их регулярное исчезновение показывало, что контакт налажен. Валентин так был поглощён приручением Видóка, что не заметил новогодних праздников. Даже в выходные приезжал в медцентр, лишь бы не нарушался режим выдачи крысе приманки. Уже мог, приблизившись к норе, тихонько разговаривать со светящимися огоньками и не чувствовал сопротивления, но ещё не решался протянуть руку.

Резиновые сапоги Николая Ивановича стояли под рабочим столом рядом с ведром для ненужных бумаг. За день и сапоги, и ведерко заполнялись водой. Поскольку оргтехника – компьютеры, принтеры, факсы, шредеры, планшеты и гаджеты – вышли из строя, а бумага намокла, деловая переписка велась на деревянных дощечках, покрытых тонким пластилиновым слоем. Переговоры осуществлялись через старые кабельные телефоны.

Установив сети, рыбак поужинал спиртом, который теперь добывал у знакомой санитарки Нины Федоровны (жизнь его, как видите, налаживалась); затем закусил хлебом с чесночной колбасой и лег спать.

Алексей Иванович сразу же обратил внимание на то, сколь много общего между методами исследования профессора Ф.А.Чудного и трижды академика Т.А.Хоменко-Лисовского. Оба они явно обладали недюжинным провидческим талантом, ибо и тот и другой проницательно разглядели и, не жалея сил, разоблачали зловещий заговор так называемых «историков», пытающихся навязать русскому народу свою костную, погрязшую в конъюнктурщине и насквозь фальшивую науку.